- Наверное, я сильно изменился… — тихо выдавил из себя Липучка. Он был уже взрослым мужчиной, прошедшим через множество испытаний, которые неизбежно оставили на нем свой отпечаток.

- Тим? — тихо спросила женщина. Очень тихо, словно боялась очередного разочарования.

- Прости, мне не позволяли встретиться с тобой раньше, а если б я тебе написал, то мой драгоценный папаша мог усложнить жизнь нам обоим…

- Тим! Боги, это ты! — женщина повисла на шее ставшего выше нее сына, после чего расплакалась, заливая костюм теней своими слезами. — Живой. Боги, ты живой… Я верила…

Зиргрин ощущал некоторую неловкость, присутствуя при этой сцене. Очевидно же, что им требовалось побыть вместе, зачем Липучка его с собой притащил?

Но через некоторое время женщина смогла немного успокоиться. Ее взгляд просветлел, а морщины разгладились, словно она разом сбросила десяток лет. Натруженными ладонями мать Тима стала вытирать слезы.

- Дай я на тебя посмотрю. Сними этот глупый капюшон уже. Боги, как же ты вырос, — она смеялась, непрерывно стирая все еще выступающие на глаза слезы. — Что же я, пойдем в дом. Еша приболела. Лекарь дал ей лекарств, от которых она спит, так что ты сможешь познакомиться с ней чуть позже. А это твой друг?

Наконец-то архана заметили. Чтобы не привлекать внимания больше, чем его привлекают две тени, он находился в человеческом облике.

- Это Зиргрин. Он мне очень помог в «клетке». Если бы не он — я бы там точно погиб.

- Ох, — выдохнула женщина и, проигнорировав странное чувство опасности, обняла архана, отчего тот удивленно замер. Не так много разумных готовы были вот так просто взять и обнять его. — Спасибо вам, спасибо…

- Тим тоже мне очень помог. Собственно, мы с ним помогали друг другу выжить.

- Все равно, я благодарна вам! Пойдемте же в дом. Вы, наверное, голодны…

Уже собравшись нырнуть в дверной проем, Липучка остановился, увидев торчавший из косяка снаружи черный кинжал. Обычно это было знаком того, что живущие в конкретном доме люди находятся под защитой Гильдии теней, вот только этот кинжал сильно отличался от стандартного снаряжения членов Гильдии. Разница в качестве была так велика, что в мире, где оружие и магия решали все, даже ребенок мог отличить лунную сталь. Тим медленно обернулся к Зиргрину, после чего взглянул на мать, а потом — снова на кинжал.

- Только не трогай этот кинжал, Тим, — предупредила женщина, поняв, на что уставился ее сын. — Это оружие Призрачного Пса. Любой, кто пытался его вытащить — умирал. Уж не знаю, за что мы удостоились такой милости, но только благодаря его защите нам удалось продержаться столько времени. Харк ведь ни копейки нам не давал! А тут еще бандиты объявили нашу улицу своей территорией и стали требовать плату за право здесь жить. Твои сестры должны были отдаваться им по очереди, представляешь? Но совершенно неожиданно появился Призрачный Пес и воткнул кинжал. С тех пор большинство этих мерзавцев оставило нас в покое. А когда находился кто-то непонятливый — то ничего не успевал сделать. Все знают, что тени не имеют магии, но клянусь, мне кажется, он способен телепортироваться, появляясь каждый раз из ниоткуда и убивая наших обидчиков. Ты уж, если встретишь его в своей Гильдии, скажи обязательно от нас «спасибо»…

- Спасибо, — пробормотал Липучка, все еще рассматривая кинжал. Он никогда не думал, что архан пойдет на то, чтобы тайно оберегать его семью…

- Пожалуйста, — ответил Зиргрин. — Полагаю, раз ты вернулся, то сможешь обеспечить своей семье должную защиту, так что этот кинжал здесь больше не нужен.

Липучка все еще не находил слов. В то время Зиргрин был Тенью Ренана, его связали такими заклятиями, что Тиму даже думать не хотелось о том кошмаре, в каком архану приходилось жить. Но он все равно помнил о его семье, хотя совершенно не был обязан защищать их.

Конечно, Липучка не знал, что именно с подачи Зиргрина его не отпускали из столицы. Его друг чувствовал себя виноватым, так что решил хотя бы обеспечить безопасность семье парня, раз уж не позволял тому делать это самостоятельно.

- Не трогай! — воскликнула мать Тима, увидев, как Зиргрин неспешно потянулся к кинжалу.

Вот только ее никто не послушал. На глазах у испугавшейся за него женщины, Зиргрин вытащил из косяка свое оружие. Задумчиво крутанув его в руке, он убрал кинжал, после чего взглянул на мать Липучки.

- Я просто присматривал за вами, раз уж был здесь.

- Ты же не можешь быть Призрачным Псом… Я слышала, что он зург… — мать Липучки совершенно потеряла связь с реальностью.

- Он архан, — заговорил, наконец, Липучка. — Если бы не маскировка, то он бы даже шагу спокойно не смог ступить.

- Быть того не может…

- Я же говорил, люди меня боятся, — произнес Зиргрин, наблюдая, как остолбенела перед ним женщина. Парень решил, что пора удалиться. — Зря я сюда пришел. Для них я всегда буду чудовищем.

- Нет! — воскликнула отмершая мать Тима, схватив архана за руку. — Ты не чудовище! Пойдем, пойдем в дом, ну же! Великие боги, что ты о себе надумал? Призрачный Пес — герой Керма. Как кто-то может считать тебя чудовищем? После всего того добра, что ты сделал?

- Какое еще добро…

Тем не менее, Зиргрина затащили в дом и усадили за стол. Впрочем, парень не особенно сопротивлялся.

Это было совсем небольшое жилище. Собственно, здесь была всего одна комната, в которой ели, спали, готовили. Сев на скамейку, которая ночью служила кроватью, Зиргрин пытался понять, как реагировать на происходящее. Его буквально окружили заботой с первого мгновения. Мать Тима даже на миг не показала к нему никакой неприязни. Конечно, было заметно, что она испытывает страх, но женщина просто игнорировала это чувство, продолжая относиться к архану так, как относилась к Липучке. Она забрасывала их вопросами о их жизни, пока хлопотала у печи.

Зиргрин же слушал в пол уха и отвечал автоматически, буквально прикипев к вороху старых одежд, под которым кашляла девочка лет тринадцати. Очевидно, Еша родилась после того, как Ренан вынужден был бежать от спятившего отца. Липучка тоже с интересом посматривал в ту сторону, вот только увидеть заболевшую сестру было крайне трудно, а тревожить ее он не хотел.

- Как давно она болеет? — спросил архан, собирая вокруг Еши подконтрольных духов, со всех сторон изучавших ее энергетическое состояние.

- Семь дней. Вначале думали — простыла, но становится хуже…

- Это не болезнь…

Он поднялся и подошел к спящей девочке, сдергивая с нее все одеяла.

- Что ты говоришь? — тихо спросила мать Тима.

- Это не болезнь. Проклятие.

Липучка, который тоже подскочил к кровати Еши, сжал кулаки.

- Проклятие, говоришь? Кто мог проклясть ее? Зачем?

- Не ее, — ответил Зиргрин. — Это проклятие отзывается на род. Скорее всего, на тебя тоже бы влияло, если бы ты не был тенью. На твоей матери его нет, значит, оно перешло по отцовской линии. Кто-то проклял Беспалого. Так сильно проклял, что это отзывается на его детях!