— Плевать я хотела на протокол! — отчаянно вспыхиваю я. — Если бы ты знал и чувствовал наверняка, ты бы не стал делать тест…

— Алиса, — срывается с укоризной с его губ мое имя.

— Никаких оправданий, Амиран. Я все еще на тебя обижена. Но мы муж и жена, будущие родители. Я больше не могу себе позволить то, что позволяла раньше.  Я жутко расстроена и подавлена, и не могу избавиться от этих эмоций. Их нужно прожить, Ран. Не трогай меня, пожалуйста. Хотя бы неделю. А лучше — две, — прошу я, слабо отталкивая Амирана.

— Я подумаю над твоей просьбой, Алисия, но ничего не обещаю.

— Разумеется, ваше высочество, — немного остыв после ссоры, но, не простив его, я снова пытаюсь отстраниться. Амиран в ответ настойчиво прижимает меня к себе и явно планирует атаковать мои губы. Возможно, я бы позволила ему это сделать, если бы не очередной звонок на телефон, завибрировавший в кармане его брюк.

— Алиса, мы поговорим еще раз, когда ты успокоишься. Мне нужно ответить, прости, — он быстро переключается на рабочий режим, и, скрыв свои печальные эмоции по поводу расстановки приоритетов мужа, я молча отстраняюсь и покидаю барную зону.

Я спешу вернуться в кресло и делаю то, что давно не делала во время наших совместных перелетов: надеваю на глаза специальную маску, заворачиваюсь в плед и притворяюсь спящей до тех пор, пока не засыпаю по-настоящему.

После пробуждения, чувствую себя немного лучше…, но хватает этой внутренней гармонии ненадолго.

— Алисия, ты поедешь домой с Фаридом. У меня встреча с королем через полчаса, — ставит меня в известность Амиран, когда мы спускаемся по трапу самолета.

Я сосредоточенным взглядом провожаю фигуру Джамаля Каттана, поспешно скрывшегося в одной из черных машин.

Я понимаю, что в Анмаре сейчас происходят события, которые не терпят отлагательств и не имею права вести себя, как маленькая, капризная девочка…да только осознание и маломальская женская мудрость не помогают мне избежать состояния полного обледенения. Я еще не забыла про чертов тест.  Поэтому…пусть спешит к королю, я его не держу и не хочу видеть. Вот и прекрасно.

Замечая мое молчание, Амиран не выдерживает и снова притягивает меня к себе. Пылко обхватив лицо ладонями, муж впивается в мои губы своими, раскрывая их языком с горловым стоном…вырывая мой, ответный, глухой, непрошенный разумом. Сладко. Вкусно. Я так люблю его губы, его рот, его тело, его силу…всего, с головы до ног. И именно сейчас, когда мне хочется кричать об этом, между нами воздвигается эта стена из недомолвок, лжи и непонимания. Именно сейчас, ему нужно уходить, оставляя меня наедине с гнетущими мыслями.

— Поцелуй наудачу в переговорах, — глухо выдыхает Амиран. — Хочу знать, что ты меня ждешь.

— Не сегодня, Амиран, — безэмоционально отвечаю мужу, делая вид, что остаюсь холодной. Хотя секунду назад целовала его с не меньшим упоением, чем он меня.

— Ты должна знать, что все это временно, Алиса. Ты и мой сын — первая мысль, с которой я просыпаюсь. Я намерен сделать все возможное для обеспечения достойного и безопасного будущего королевства. И его тоже, — Амиран находит разрез в моих полах, прикасаясь к животу, согревая его ладонями. Глаза наполняются слезами. Меня всегда трогает то, как он смотрит на меня, когда говорит о будущем малыше.

— Не заставляй меня ждать и скучать, Амиран, — шепчу беззвучно, одними губами и отступаю, позволяя охране сопроводить меня к одной из встречающих машин.

Я знаю, что он понимает, что я действительно хотела бы сейчас сказать.  

Амиран

Ссора с Алисией не покидает мои мысли на протяжении всего пути до королевской резиденции. Сложно сосредоточиться на требующих полной концентрации проблемах, когда в голове стоп-кадром стоят её аквамариновые блестящие от слез глаза, полные искренней обиды. После пяти дней согласия и  взаимопонимания — это как удар под дых. Мы наконец-то подошли к черте, за которой должен был начаться новый период, но нас снова отбросило назад.

Намеренно или нет, она нашла конверт из клиники — уже неважно. Если бы не внезапное появление генерала, Лиса бы никогда не получила доступ к моим документам, но что случилось, то случилось. Все предусмотреть неподвластно даже мне. Наверное, я давно должен был понять, что с Алисией все мои выстроенные схемы не работают. И вот итог — она снова оскорблена, расстроена и до моего возвращения напридумывает себе миллион доказательств моей вины в вымышленных ею же преступлениях.

Я жалею только об одном, что мне не хватило времени, чтобы объяснить ей все правильно. Оправдываться я не умею, ни разу не приходилось. Алисия все еще до конца не осознает, что является женой будущего монарха, и каждый её шаг и действие находятся под пристальным наблюдением и контролем. Теперь это неотъемлемая часть жизни, которую придется принять, но потребность Алисии отвоевывать личные границы и самостоятельность —неискоренима. И это уже неотъемлемая часть ее личности, неисправимая черта характера, глубинная суть моей своевольной тигрицы, и я готов немного подыграть, чтобы она не ощущала себя связанной по рукам и ногам. Только и всего. Никаких подводных камней и подковёрных игр. А теперь мне остается только уповать на то, чтобы совет министров не продлился больше суток. Мне жизненно необходимо решить все недомолвки с женой до срочного вылета в Штаты, успокоить  и выветрить из её головы все надуманные глупости.

Кортеж пребывает на территорию дворца через сорок минут. Государственные флаги опущены, информируя о том, что Его Величество Арьян аль-Мактум отсутствует.

— Король присоединится к нам позже, — предугадывает мой вопрос Джамаль Каттан.

Не скажу, что я насторожен, скорее, удивлен. Меня не предупредили, и это не внушающий доверия признак.

Пока вертолет доставлял нас в частную зону аэропорта, генерал кратко аргументировал срочность вылета в Асад.

После длительного молчания, американская сторона наконец-то назначила дату переговоров. Причем сделала это в ультимативном формате, расширив список заявленных требований и предоставив мне трое суток на их изучение и подготовку программы. Как итог — экстренный созыв закрытого совещания кабинета министров и экспертной группы на территории королевского дворца в режиме строгой секретности.

Далеко не самом радужном настроении, я решительно следую за генералом. Оставив охрану снаружи, прохожу в подготовленный для совещания зал, больше напоминающий просторный бункер. Стены с прослойкой серебра, отсутствие окон и любого сигнала — вынужденная необходимость для соблюдения полной безопасности и сохранности информации, обсуждаемой внутри.

Сделав пару шагов, я резко останавливаюсь, с недоумением уставившись на одиноко расположившегося за огромным круглым столом Колмана Мердера. Невозмутимый генерал Каттан занимает место по правую руку от моего поверенного, предварительно отодвинув кресло напротив — по всей вероятности, для меня.