— Слушайте, — вздохнул Боб, — у меня наличными только триста долларов, а на Ангилье мне тоже понадобятся деньги. Не обдирайте меня до нитки.

— Слышь, Дед, он нормальный чувак, — вмешался Губерт, — наш друг.

— Ладно. Раз друг, тогда две сотни.

— Поехали! — Боб полез в лодку к Деду а за ним последовали и другие. Получалось, что за поездку платил мой муж, а все остальные решили воспользоваться возможностью и прокатиться за компанию.

Обычно на то, чтобы преодолеть пролив в одиннадцать километров шириной, уходило двадцать минут. В этот раз потребовалось два часа. Суденышко еле тащилось, двигатель два раза глох, и прежде чем запустить мотор снова, Дед его некоторое время чинил.

Боб ни разу не видел таких волн. Они были метров пять, причем без всяких пенистых гребней. Это были просто валы, катившиеся по морю из края в край. Суденышко Деда медленно ползло по ним вверх, переваливалось через край, устремлялось вниз — и так снова и снова. Всякий раз, когда лодка оказывалась у подножия нового вала, Ангилья исчезала из виду, и снова появлялась, когда кораблик взбирался на вершину гребня.

Когда они подошли острову поближе, Боб увидел огромную толпу, стоявшую на причале и берегу. Постепенно стали слышны крики: «Смотрите, смотрите, Губерт!» По мере того, как узнавали других пассажиров, звучали и их имена. «Бланчард! Бланчард едет!» — донесся до Боба голос Клинтона. Похоже, Дед был первым, кто добрался на Ангилью после шторма, поэтому все сбежались в порт, желая узнать новости с Сан-Мартина.

Волнение на море было столь сильным, что Дед не смог пришвартоваться к бетонному причалу, опасаясь, что волны просто разнесут об него лодку. Он подходил к нему как можно ближе, после чего пассажиры спрыгивали на пирс. Затем Дед делал новый круг.

Боб тоже прыгнул. Толпа подхватила его и затащила на пирс. Когда Боб направился к Клинтону, у мужа возникло ощущение, что он какая-то знаменитость. Все толкались, стараясь пробиться к нему поближе, чтобы узнать, как дела на Сан-Мартине.

— Что с Мариго? — заорал кто-то. — Брата моего никто не видел?

— Как Пруд? Кто-нибудь затонул? — спрашивал другой.

На Боба и ребят с паромов обрушился град вопросов. Они, как могли, старались на них ответить. Большая часть людей хотела узнать о родственниках, проживавших на Сан-Мартине. Боб боялся упомянуть о хибарах на холме возле города, которые сдул ураган.

Клинтон похлопал Боба по спине. Он был очень рад, что мой муж приехал.

— Лоуэлл мне сказал, что ты никак не мог попасть на Ангилью. А где ты ночевал, пока был шторм?

— Мне удалось, пусть и не сразу, отыскать номер в гостинице. Я остановился в «Порт де Плезанс». Врать не буду, когда нас накрыл ураган, было страшновато. Окна в моем номере не забили, так что я видел все что происходило. А что с твоей семьей? И вообще как дела?

— Дома все круто, — ответил Клинтон, — нас сильно залило, но все живы и здоровы.

— А остальные? Как другие ребята? Ты их видел?

— Да, с большинством из них я уже свиделся. У них тоже все в порядке. По радио передали, что пострадавших на Ангилье нет. Однако много лодок затонуло. Здоровенный сухогруз вышвырнуло на Сенди-Граунд. Прямо на пляж. Прямо у аэропорта валяется пустой контейнер — его ветром унесло из центра аренды автомобилей. Жуткий кавардак.

— Ты в ресторане был? — наконец спросил Боб.

— Вот с рестораном все не ахти, — тихо отозвался Клинтон.

— Что случилось?

— Обеденного зала больше нет, — пояснил Клинтон, когда они сели в его белый микроавтобус.

— Что значит «нет»? — ахнул Боб.

— Сдуло. Вообще всю крышу сорвало. А потом ставни. Короче, остался один пол. И саду тоже крепко досталось. Представляю, как расстроится Мэл. Волны перехлестывали через ресторан и доходили аж до соляного озера. Мидс-Бей затопило.

Дорога до ресторана отняла в два раза больше времени, чем обычно. Клинтону то и дело приходилось съезжать с шоссе, чтобы обогнуть телефонные столбы и вывернутые с корнем деревья. Повсюду валялись спутанные в клубки электропровода. Когда они свернули на стоянку возле ресторана, Боб оцепенел. Раньше прямо возле нашего заведения росли четыре пальмы. Три из них теперь валялись на земле.

Перешагнув через поваленный ствол, Боб двинулся по дорожке, которая вела к ограде и далее к двери в бар. Несколько участков забора было сломано. Они поддерживались в относительно вертикальном положении исключительно за счет переплетенных побегов бугенвиллии. Повсюду валялись обломки. Та сторона здания, что выходила на дорогу, удивительно хорошо сохранилась, только вот всю краску ободрало песком. В некоторых местах обнажилось дерево. Кое-где краска все-таки осталась, но ее белый цвет сменился грязновато-желтым.

Когда Боб приступил к осмотру сада, ему захотелось разрыдаться. От роскошных газонов и ярких цветов не осталось и следа. Пальмы стояли голыми. Ни зеленой веточки. Ни листика. Только переломанные стебли, корни и нагие стволы. Обогнув развалины здания, Боб обнаружил лежащую на боку расколотую пополам эфедру. Рядом, обнажив вывернутые корни, лежали деревья покрупнее — пальмы, что мы привезли из Флориды. Фонарики, освещавшие тропинку, сдуло, а фонтаны, в которых стояла грязная мутная вода, засыпало листьями. Не осталось ничего живого.

Боб вспомнил, как в окружении цветов я любила возиться с садом, перемазанная по локоть землей, и ему стало еще больнее. Он был потрясен масштабами разрушений, но самое страшное его еще ждало впереди. Пройдя по тропинке чуть дальше, он увидел, что от обеденного зала, действительно, практически не осталось и следа.

Встав в том месте, где некогда было здание, Боб воззрился на выложенный плиткой пол, а потом огляделся по сторонам. Глаза его блестели от слез. Ни стен, ни крыши, ни высоких бирюзовых ставен. Он вспомнил, как открывал ставни в первый вечер, когда мы только приступили к работе, вспомнил шум моря и прекрасный сад. От зала осталась лишь странная конструкция из фанеры, стоявшая в том месте, где некогда находилась витрина винной кладовой. Вдруг до Боба дошло, что стекло и вправду уцелело, пусть даже крышу и сдуло.

— Мы эти листы поставили с Шебби и Лоуэллом. Как раз накануне шторма, — пояснил Клинтон. — Так, на всякий случай.

— Клинтон, — промолвил Боб, — ты понимаешь, что вы спасли винную кладовую? Это же здорово! А вино на месте?

— Ну да, на месте. Все осталось как было. Короче, че теперь делать-то будем? — спросил Клинтон.

— Думаю, у тебя дома найдутся дела поважнее, — ответил Боб. — Значит, давай так. На сегодня ты можешь быть свободен, а завтра утром жду тебя с инструментами. И братьев своих позови, кого сможешь. Посмотрим, кого у меня получится отыскать из наших. Вместе начнем приводить все в порядок. Чтобы успеть к началу сезона, считай надо все отстроить заново.

— Так мы не закрываемся? — улыбнулся Клинтон.

— Еще чего не хватало! — ответил Боб. Но впереди нас ждет много работы. Подкинь меня до дома. Там у меня грузовичок, и вообще я хочу посмотреть, большой ли в квартире делать ремонт. Что слышно про телефоны?