– Нельзя так, Мишенька. Власть-то – у них, так что играть надо по их правилам.

– Да плевать мне на власть! – горячо зашептал Берг. – Они не имеют права над тобой издеваться! И я всегда буду тебя защищать!

И тут – в самый неподходящий момент – я и ляпнула:

– Все, Мишка, проехали. Я теперь в отделе больше не работаю.

И объяснила, почему: замуж, Вена…

Никогда не забуду Мишкиного лица. Что оно выражало? Обиду, разочарование, гнев? Я этого так и не поняла… Но мне очень захотелось как можно быстрей собрать со стола свои фотки с безделушками и немедленно ретироваться. И больше никогда сюда не приходить.

Я только пробормотала напоследок Мишке: «Я буду тебе писать. И звонить».

Так что не получилось у меня никакого душевного прощания, и скорби на лицах начальства я тоже не дождалась… Даже с «самой последней» чашечкой кофе в нашем буфете и то вышел полный облом. Едва я заглянула туда, как увидела: за центральным столиком восседает предмет моего недавнего вожделения – красавчик Ник. А рядом с ним – кокетка Люська из отдела продаж. Обволакивают друг дружку томными взглядами, а Люськина лапка покоится в сильной руке Ника… Я этого Ника, конечно, в гробу видала – но пить кофе рядом со сладкой парочкой мне, разумеется, не захотелось. Я тихо выскользнула из буфета и быстренько пошла прочь. В общем, не задалось у меня прощание с родным офисом. Совсем не таким получилось, как я представляла…

…Прощальный ужин с Сашхен тоже пошел не так, как я планировала.

Перед встречей с ней я долго думала, как построить разговор. Во-первых, мне очень надо было выведать у нее одну вещь. А кроме того, я решила: развязка нашей с Сашкой дружбы получается несправедливой. Я уезжаю, вся на подъеме и на белом коне: Вена, замужество, грядущая карьера в европейской столице… А лучшая подруга остается в холодной, неуютной Москве. Без мужа и на рядовой, в общем-то, должности. Разве так будет честно? И я постановила: не брошу Сашку, не забуду ее. И пообещаю ей: как только закреплюсь в Австрии, то обязательно подберу вакансию и подруге. Вызову ее в Вену. Найду для нее недорогую, но уютную квартирку. И помогу получить рабочую визу. В общем, дам подружке шанс.

Я радостно предвкушала, как обрадуется моему предложению Сашхен. Как зарумянится, зальется в благодарностях. Как поднимет тост «за настоящих друзей»…

Встретиться мы договорились в «Пушкине». Ресторан, конечно, не из дешевых, но али мы не крутые девчонки, али не достойны крахмальных салфеток да красавчиков-официантов? К тому же кухня в «Пушкине» русская, а Сашка сказала, что я просто обязана напоследок побаловаться винегретиком да селедкой.

– А то будешь в своей Вене давиться сосисками и квашеной капустой, – пророчествовала подруга.

Мы заказали абсолютно все русское: суточные щи, соленые огурчики «из бочонка», утку с гречневой кашей.

– Пить тоже будем в национальных традициях, – предложила я.

– Квас? – уточнила Сашхен.

– Квас и водку, – усмехнулась я.

Вообще-то мы с Сашкой предпочитаем светлое пиво или домашнее вино, но раз уж решили кутить по-русски…

– Нет, водку я не буду, – твердо сказала Сашхен.

– Почему? – удивилась я. – Под огурчики да под утку?

Очаровашка-официант терпеливо ждал, пока мы определимся с заказом.

– Пожалуйста, мне только квас, – попросила его Сашхен.

– Ну, а мне водочки. Грамм пятьдесят, – без энтузиазма предложила я: пить в одиночку – это совсем неинтересно.

В ожидании, пока нам принесут закуски, я спросила у подруги:

– Помнишь, ты мне давала телефон колдуна?

– Ну, конечно.

И тогда я, решив не лукавить, напрямик спросила Сашхен:

– А почему ты дала его именно мне?

– Как – почему? – удивилась (вроде бы) Сашка (но глаза у нее забегали). – Я видела, что у тебя в жизни нескладуха, и решила тебе помочь.

– А сам колдун? Он спрашивал тебя обо мне?

– Ну, в общем… – промямлила Сашхен, как бы припоминая. – В общем, да… Он спрашивал, есть ли у меня подружки, я и рассказала – естественно, про тебя. Про кого мне еще рассказывать! А что?

– И Кирилл Мефодьевич попросил, чтобы ты привела к нему меня, – утвердительно проговорила я.

– Не помню, – мотнула головой Сашка, но по всему ее виду я поняла: врет.

– Просил-просил, даже умолял, – сказала я.

Сашхен не возразила, и потому я поняла, что моя догадка оказалась верной.

– А ты, при случае, всучила мне его телефон, – продолжала я. – И настояла, чтобы я с ним встретилась.

– А что тут такого? – вспыхнула она. – Разве он тебе не помог?

– Помог-помог, – заверила я. – И ты мне очень помогла. И я тебе за колдуна, в общем-то, благодарна… Ладно, проехали…

Итак, я оказалась права, и, значит, вырисовывалась очень четкая цепочка: Кирилл Мефодьевич в прошлом служил (по словам олигарха Макеева) в «очень секретной организации, занимающейся экстрасенсами». Там он, вероятнее всего, и узнал про необыкновенные способности моей тетушки Талочки. И когда он начал «практиковать» самостоятельно, то решил отыскать теть-Талочкиных молодых родственниц – резонно предполагая, что ее ведьминские способности могли передаться по наследству. И вот нашел – меня. И через Сашхен, используя ее втемную, добился того, чтобы я на него вышла… А дальше… Дальше – все известно. Я пришла к нему, и началась в моей жизни вся эта катавасия. Только в одном лжеколдун ошибся. Я стала работать не на него, а против него. И закончилось все тем, что олигарх Макеев запретил ему практиковать. Ну, что ж, поделом ему. Будет знать, как связываться с ведьмой…

…Тут нам с Сашкой принесли огурчики, а также водочку для меня и квас – для нее. Зла за колдуна я на Сашхена не держала, она не ведала, что творит, поэтому я постаралась выкинуть из головы эту историю и, как только официант отошел, спросила подругу, уводя разговор в сторону:

– Ты что это выдумала? На отвальной – квас пьешь?

– Понимаешь, Лизхен… – Сашка вдруг смутилась.

– Денег, что ли, нет? – предположила я и щедро предложила: – Да брось ты, я угощаю!

– Да нет, не в этом дело, – отмахнулась Сашка. И снова замялась: – Понимаешь, я не хотела тебе раньше времени говорить… Но мы с Артемом… Помнишь, я тебе о нем рассказывала, он в Би-би-ди-о работает… еще мою обезьянку Мадуру себе на память взял… В общем, мы…

– Очередная любовь-морковь? – улыбнулась я. – Так это же здорово! Почему бы и за это не выпить?! Как раз и водку принесли…

– Вот ты бестолковая! – вдруг разозлилась Сашка. И бухнула чуть не на весь зал: – Я беременна!

Тут я так опешила, что даже свою водку пролила. Просто поверить невозможно! Сашка, убежденная карьеристка! Сашка, которая всегда клялась, что если и заведет ребенка, то в американских традициях – после тридцати пяти! Но сейчас-то ей только двадцать четыре, как и мне! Самое время работать, и зарабатывать, и продвигаться по жизни!