— И много у вас детей? — будучи наученным, что информация кроется в деталях, я не стал упускать возможности.

— Да поди уж больше девяти миллиардов будет. — лукаво улыбаясь, отвечал Вышень.

— Ну, даёте! Что ж у вас все люди — дети? — воскликнул я — Быть такого не может!

Вышень разразился смехом, на улице стало проглядывать яркое солнце. Он ловко оттолкнулся от барной стойки, и приблизившись ко мне, жестом пригласил к панорамному окну. Я, взглянув на прикрывшую лицо рукой, Маньку, решил найти поддержку у Слава. Но и тот стоял, скрестив пальцы на руках и сильно зажмурившись.

Оценив ситуацию, до меня дошло. Я попал.

Аккуратно ступая за мужчиной, моё тело с каждым разом всё больше и больше противилось действиям. Но всё же, я подошёл и тихонько примостился сбоку старца.

— Что ты видишь, сын мой? — сцепляя руки за спиной, спросил Вышень — Что чувствуешь?

Я снова посмотрел на Машку, та стояла, бледня — бледнёй. Даже девичьи волосы потеряли привычный желтоватый оттенок и были теперь абсолютно седыми.

Я вернул взгляд к панораме. На улице привычно бибикали машины, возле окон стали появляться силуэты, где — то кричали про отвратительную парковку, а в сторону леса настырно дымил очередной завод теплоэлектроцентрали.

— Честно вам сказать? — почему — то во мне пробудилась непонятная злость. Даже кисть теперь свернулась в кулак. Челюсть сжалась. Я ожидал одобрения.

Старец хмыкнул:

— Будь так добр. — тихо сказал он.

— Я вижу отвратительный мир полный отвратительных людей. — пронизывая взглядом, намахивающегося парня в противоположном доме, сказал я. Его девушка пролила утренний кофе на костюм и он, вскочив, почти ударил её, но остановился на полу действие.

Старик молча, кивнул.

— Но вместе с тем, Вышень. — не знаю зачем продолжил говорить. Просто резко вспомнилась Маришка, да и Манька. Да и ребята мои, которые друг за друга порвут. Как — то захотелось и про них сказать — Вместе с тем, я вижу и тех, кто этому отвратительному миру придаёт оттенков. Он не становится менее отвратительным, нет. Он становится просто по — другому отвратительным, как — то… — задумался. Маленький словарный запас, Эдик. Ма — лень — ки — й!

— Комфортным для жизни? — подсказал Вышень.

Я удивлённо поднял на него взгляд:

— Ну, да.

Он снова кивнул:

— Хороший ответ, добрый молодец. — разворачиваясь к племянникам, заключил дедок — Всё правильно, Марка. Даю я своё дозволение на помощь такому человеку. Чистая душа, хоть и метущаяся. Но для вашего возраста, други моя, то самое время. — он прошёл к массажистке, и запрыгнув на кушетку, принялся делать круговые движения плечами.

Машка облегчённо выдохнула, Слав разжал скрещенные пальцы. Было видно, как напряжение постепенно испаряется из комнаты.

— На какое время, дочка, назначишь обряд? — теперь Вышень делал круговые движения головой. Я невольно ощутил напряжение в своих мышцах, глядя на такую зарядку. Захотелось повторить.

— Сегодня ночью. — ответила Машка.

— Сегодня?! Ночью?! — воскликнул Слав — Ты с ума сошла!

— Соннушка, будет криков. — раскладываясь, успокаивал старик — Сам знаешь, что права. К чему её остановить пытаешься?

Платиновый виновато опустил взгляд вниз:

— Боюсь. — признался он.

Вышень окончательно уложился, и теперь его голова смешно торчала сквозь отверстие в предполагаемой подушке:

— Так, то верно, то правильно. — успокаивал он.

Я всё ещё не понимал, с кем и о чём говорил, но после прошлой реакции ребят, более не решился на вопросы или звуки в принципе.

Машка лишь молча осматривала меня осуждающим взглядом.

Через ещё минут пять психологической консультации от отца всех людей (как такое, вообще, может быть?), мы уже стояли в лифте.

Стояли и молчали.

Спустившись на первый этаж, всё ещё молча вышли из дома и направились в то самое кафе. Кафе, в окнах которого я увидел старшую ипостась Слава.

Присев за свободный столик, ребята принялись разглядывать меню, что было необычно выставлено в фарфоровой фигурке Купидона. Перечень имеющихся позиций расположилась аккуратно в руках маленького ангела.

— Какое кофе заказать? — обратилась ко мне Маша — Тут есть клубничный раф, капучино с ванилью, вроде, и латте, кленово — коричный. Правда, думаю, запахи у них одинаковые, но может быть, ты эстет.

Я удивлённо раскрыл глаза. Она советуется со мной? Покупает кофе для меня? Какая муха её укусила?

— Издеваешься? Покупать напиток призраку? Совсем кукуха запела. — язвил Слав.

Он нажал на голову ангела, заставляя того издать писклявый звук. Глаза фигурки загорелись, послышалось: «Кофейня «Сладкая вата», меня зовут Булочка, я готова принять ваш заказ».

— Оригинально. — вылетел мой комментарий. Манька всё ещё смотрела на моё существо, видимо, ожидая ответа — Хотелось бы клубничный раф. — слегка стесняясь, оповестил я.

— И клубничный раф, пожалуйста! — добавила ведьма.

Оператор ответил «Принято» и за стойкой зашуршали пакетами.

— Почему клубничный? — как бы, между делом, спросила подруга. Она делала вид, что ей безумно интересно покрытие стола.

Ответ она знала, потому и стеснялась.

— Твои волосы. Теперь они седые, но в первую нашу встречу были розовыми. — вспомнилась напуганная розоволососая аптекарша — Кстати, ты фармацевтом подрабатываешь?

Девушка кивнула.

— Она вообще у нас, работящая. — с издевательской ноткой, оповестил Борислав. Он резко сцепил руки перед собой и направил всё внимание на меня — Ты хоть знаешь, что было бы, дай ты неправильный ответ тому старику? — платиновый кивнул на знакомый дом.

— Он бы объяснил мне, почему ответ неправильный? — саркастично предположил я — Что ещё может сделать старик? — из головы совсем вылетел момент, когда я чуть не обделался, приближаясь к дедку.

— Мань, он тупой? Хотя, погоди. Не так. — Слав демонстративно прокашлялся — Мань, он тупой.

Ведьма закатила глаза, но промолчала.

— Меня бесит, когда она занимает позицию слушателя. — поделился Борислав, быстро меняя свой гнев на милость — А тебя нет?

— Бывало. — поддержал я.

Теперь Машка скрестила руки на груди и откинулась на спинку бежевого дивана.

— Слав, а что же получается, вот этих вот, — я кивнул на фигурку Купидона — не существует?

Блондин вытянулся в лице, переводя взгляд на игнорирующую наш дискурс, сестру. Та не отреагировала.

— С чего ты сделал такой вывод? — возвращая взгляд ко мне, спросил он.

— Ну, вы же есть. А как они могут быть? Получается, что есть только вы и поклоняются только вам, когда даже другим поклоняются.

Тут блондин зашипел, зажмуривая глаза. Он выставил указательный палец и порицательно им покивал:

— Вот, ваша ошибка, человеки. — пристыдил Слав — Вечно вы думаете, что есть только «Эдак», а «Так» не хотите рассматривать. Вот, кто сказал, что если существует один пантеон, то других нет и