— С чего это? — Тайрус доверял предчувствиям первого помощника.

Блайт махнул рукой в сторону костра, исчезнувшего из поля зрения, когда корабль вошел в бухту.

— Кто-то пыхтел, старался, разжег немалый огонь. А потом куда подевался?

— Впереди причал! — крикнули с носа.

Тайрус и Блайт поспешно присоединились к моряку, который должен был следить за мелями и подводными камнями. Тот указал на окружавшие бухту скалы и находящиеся у их основания четыре причала, вернее, на то, что осталось от них. Сваи торчали, будто сломанные зубы. На некоторых из них задержались остатки настила. Разрушены они были, по всей видимости, прошлой зимой.

— Давненько из этой дыры никто не уплывал, — пробормотал Блайт.

— Бросим якорь здесь, — приказал Тайрус. — Переправимся на берег в шлюпке. Возьмешь трех бойцов. Тогда присматривать за кораблем останется ровно дюжина.

— Есть, — Блайт повернулся, на ходу отдавая приказания.

Тайрус проследил, чтобы паруса взяли на рифы. Судно замедлило ход. Тень от утесов скрыла закатное солнце. Наступил вечер. Скалы сжали бухту, словно каменные стены. Кое-где за них цеплялась тяжелая мгла, предвещая сырую непроглядную ночь. Следовало поспешить и окончить поиски побыстрее, чтобы «Отчаянное сумасбродство» не угодило в ловушку, ослепленное ледяными северными туманами.

Принц плотнее закутался в плащ — ночной холод вытягивал из тела тепло. Трудно было представить, что через несколько дней наступит середина лета. Здесь, на дальнем севере, зима никогда по-настоящему не отступала. Пересекая залив Т’лек, они не раз встречали плывущие льдины, влекомые течением на юг из Северных Пустошей, где они откалывались от ледников во время весенней оттепели. Море оставалось вероломным даже летом, а предательские туманы усиливали опасность.

Заскрипели лебедки с правого борта, и шлюпка с глухим всплеском опустилась на воду. Через релинг перебросили веревочную лестницу.

— Все готово, капитан, — доложил подошедший Блайт.

— Кто идет с нами?

— Дубина, Рубака и Стрелок.

Тайрус кивнул, наблюдая, как тройка собирается вместе, хлопая друг дружку по плечу и проверяя оружие. Дубина отличался от всех пиратов гигантским ростом, кривыми ногами и могучими, как у огра, руками. Меч казался ему слишком тонким и легким оружием, а потому он предпочитал пользоваться парой дубин, окованных сталью, которые носил заткнутыми за пояс.

Рядом с ним Рубака водил оселком по лезвиям своих секир. Голубоглазый, с волосами цвета соломы, он был родом из этих краев. Он видел, как его семью вырезали псы-воины Гал’готы, а потом сиротой скитался по суровым и негостеприимным улицам Пенрина. Так что любви к обитателям Блэкхолла северянин испытывать не мог.

И, как всегда, около Рубаки находился Стрелок. Они были неразделимы, как свет и тьма, дружба связывала их крепче, чем иных братьев — родственные узы. Черноволосый, темноглазый кочевник опустился на одно колено, натягивая тетиву на лук. Говорил Стрелок редко, зато стрелы посылал без промаха.

Блайт отлично подобрал разведчиков, они взаимно дополняли друг друга. Тайрус не сомневался, что, если возникнут трудности, маленький отряд успешно преодолеет их.

Довольный, он подошел к стоявшему у релинга помощнику.

— Пора отправляться!

Они спустились в шлюпку по штормтрапу. Рубака и Стрелок налегли на весла, Дубина, сгорбившись на корме, взялся за руль, а Тайрус и Блайт с носа следили за мелями и подводными скалами.

— Тебе не стоило идти, капитан, — вдруг проговорил помощник, когда лодка заскользила по волнам залива. — Мы могли бы разведать сушу и без тебя.

Тайрус, чувствуя правоту помощника, молчал.

— Даже если бы ты был обязан отправиться на разведку как капитан, — продолжал Блайт более мягко, — то, клянусь сладкими сосками Доброй Матушки, это не занятие для принца.

Тайрус скривился. Блайт сражался с ним плечом к плечу с тех пор, как принц заявился в Порт-Роул, полный гнева, злости и отчаяния. Кровавые палубы пиратских посудин тогда как нельзя лучше подходили, чтобы излить в море избыток желчи. Но жизнь вновь вернула его к обязанностям правителя. Отец умер, оставив ему корону замка Мрил. Хотя в глубине сердца Тайрус так и не решил, хватит ли ему силы воли, чтобы стать королем, истинным наследником своего отца.

— Ты не можешь вечно торчать среди нас, пиратов, — прошептал Блайт.

— Может быть, со временем… — вздохнул капитан.

— Ну-ну… — пожал плечами его первый помощник и друг.

Когда опустилась ночь, они, огибая отмели, подплыли к остаткам причалов. Пришвартовались к сваям и выбрались на раскрошившийся край каменной скалы. Отсюда крутые ступени вели прямиком к деревне.

Поднимаясь, Тайрус подозрительно озирался. Плотный туман, набегающий с моря, ограничивал видимость. Во мгле скрылись верхушки утесов, только пламя костра пробивалось багровым пятном.

— Хорошо бы обстряпать это дельце побыстрее, — пробормотал принц.

Никто не возразил.

Подъем оказался труднее, чем они предполагали сначала. Сырые ступени заросли мхом и морской травой так, что стали скользкими, будто обледенели.

— Да, тут давненько уже никто не ходил, — проворчал Блайт.

Тайрус кивнул. Рачительные хозяева засыпали бы ступени солью или какой-нибудь еще отравой для мха. Так что заброшенная лестница тоже была дурным знаком.

— Кто же тогда разжег огонь? — спросил Рубака.

— Вот это я и хочу выяснить, — ответил капитан. — Сам себя костер развести не может.

Наконец они выбрались наверх и обнаружили мощеную дорогу, которая и привела их к деревне, темной и тихой. К тому времени туман накрыл ее, словно душное одеяло. К полуразрушенным домам отряд приближался осторожно, держа оружие наготове. Никакого движения, лишь мерцающий огонь за деревней.

Пираты, переговариваясь с помощью знаков, решили разделиться. Тайрус, Блайт и Дубина двинулись по одной стороне улицы, а Рубака и Стрелок — по другой. Шагали, насторожившись, готовые к схватке в любой миг.

Все здания, мимо которых они проходили, несли признаки разрушения — выбитые окна, закопченные фасады, обрушившиеся верхние этажи. Несомненно, деревня подверглась захвату и опустошена врагами, но чего-то здесь явно недоставало.

— Если это кладбище, — пробормотал Блайт, — то где же мертвецы?

В самом деле, им не попалось ни одного тела.

— Может быть, те, кто выжил, похоронили павших, а потом ушли отсюда? — нахмурился Тайрус.

— Скорее я поверю в падальщиков, — приподнял бровь помощник. — Думаю, с тех пор прошла зима, что бы там ни сталось с деревней. А в окрестных лесах кишмя кишат голодные волки.

— Тогда мы обнаружили бы обглоданные кости.