Роковая ошибка стоила адмиралу очень дорого. Он мог бы уничтожить пять-шесть фрегатов, атакуя их поодиночке, но как он мог предположить, что на борту вражеских кораблей нет никого, кто дорожил бы собственной жизнью? Он считал, что фрегаты противника, пользуясь отсутствием атмосферы, совершат маневр снижения и посадки, доставив десант… но жестоко ошибся в своем предвидении. На высоте ста километров, при полном отсутствии сопротивления со стороны узлов планетарной обороны, автоматика ширианских кораблей произвела глубинное сканирование, уточнив расположение подземных коммуникаций, и девять фрегатов, двигаясь по разным орбитам, начали сброс бомб, нанося точечные удары по поверхности Стеллара.

Байрамов был бессилен остановить эту атаку. Он делал все, что мог, но, не смотря на критические повреждения, фрегаты противника продолжали бомбометание, взламывая подземные тоннели, по которым в данный момент к смолкшим бастионам и батареям противокосмических орудий двигались аварийно-ремонтные группы вместе с артиллерийскими расчетами.

Еще один уничтожающий удар по форту, погасил последнюю надежду на полномасштабное сопротивление.

Фрегаты-смертники падали. Они разбивались о поверхность Луны Стеллар, продолжая до последней секунды вести огонь из всех бортовых комплексов.

Когда над полуразрушенным фортом взметнулись обломки последнего, девятого фрегата ширианцев, все корабли эскадры Байрамова, уже имели серьезные повреждения.

Именно этого момента дожидались в точке гиперсферного всплытия два крейсера, возглавлявшие построение из трех десятков штурмовых модулей.

Теперь план ширианцев был ясен до конца, но становилось ли от этого легче?

"Сандамис" и "Назиф", включив установки маршевой тяги, начали атакующий бросок.

Тяжелые плазмогенераторы крейсеров, не истратившие ни эрга из своих накопителей, накрыли потрепанные в погоне за фрегатами корабли эскадры Байрамова шквалом энергетических зарядов; в дополнение к генераторам короткоживущей плазмы ударили лазерные батареи крейсеров, затем, довершая атаку с дальней дистанции произвели массированный залп ракетные комплексы.

В пространстве разлетались тонны обломков, над всей поверхностью Стеллара кружились, сталкивались, и вновь расходились в хаотичном движении миллионы фрагментов от разрушенных кораблей, оболочек ракет, выброшенных взрывами и ударами декомпрессии обломков стационарных укреплений…

Форт молчал, не в силах помешать высадке десанта, от резервной эскадры остались только единичные истребители, затерявшиеся в коловращении изуродованных металлокерамических глыб и потерявших форму конструкций…

Два крейсера продолжали полыхать огнем, будто извергающиеся вулканы, прокладывая для "Нибелунгов" и десантно-штурмовых модулей коридоры сближения с планетой.

Все было кончено. Десант андроидов и серв-машин был призвал лишь довершить разгром, полностью захватив, либо разрушив подземные коммуникации Форта.

На губах Рашида Аль Кемрана играла зловещая улыбка – он всем своим существом отдался предчувствию того момента, когда его нога ступит на поверхность легендарной луны, которую трижды пытались, но не смогли взять несколько ударных флотов ВКС Альянса.

Борт крейсера «Афина»

Десять человек, слышавшие доклад Ральфа, в первый момент онемели, но за короткие секунды замешательства каждый из них по-своему оценивал шансы ширианской эскадры.

Иллюзий не строили только Шайгалов и Риган.

Иван первым нарушил воцарившуюся тишину:

– У нас есть от силы десять минут, чтобы принять решение и начать действовать. – С неестественным спокойствием в голосе произнес он, хотя внутри все буквально рвалось на части от предчувствия смерти.

– Ты сошел с ума, командир! Мы не можем действовать силами одного фрегата против целого флота! – У Кайманова, при всей его выдержке глаза полезли на лоб от подобного заявления.

– Там не будет флота. – Так же сухо, сдержано ответил полковник. – Силы ширианцев слишком слабы, чтобы сокрушить форт, не понеся при этом потерь.

– Ага. Я охотно поверил бы в это, не будь на нашем фрегате новейшей пусковой установки! – Не в силах справиться с эмоциями, резко ответил ему Павел. – Ты в курсе, чем начинены три заряженные в ней торпеды?

– В курсе. – Кивнул Шайгалов. – Поэтому и говорю: форт в течение десяти минут с момента начала атаки полностью лишиться возможности к сопротивлению. Но и ширианцы, даже при самом удачном развитии событий, потеряют все фрегаты. Им не избежать этих потерь.

– Два крейсера тоже, знаешь, не детские игрушки!

– Знаю. Мне надоело спорить с тобой, Паша. Мы можем препираться до хрипоты, но потом ты выполнишь мой приказ. – Голос Шайгалова был холоден, будто он уже давно принял решение, но именно сейчас что-то важное погибало в его душе, давая дорогу для поступка… – Выполнишь или уйдешь – решать тебе, как и каждому на борту "Афины". – Негромко добавил он.

– Почему ты уверен в моей готовности умереть, ради адмирала Воронцова и иже с ним?! – Не выдержав, вновь взъярился Кайманов.

Остальные, присутствующие в зале, в немом потрясении слушали гневные выпады лейтенанта и спокойные, ледяные ответы полковника. Эту тягостную картину усугубляла транслированная Риганом по бортовой сети голографическая проекция, с подробным тактико-техническим описанием торпед, специально спроектированных для подавления противокосмической обороны таких крупных военных баз, как Форт Стеллар.

Оружие возмездия, которое Альянс не успел применить на практике.

– Не "иже с ним", Паша. – Шайгалову было очень тяжело говорить в присутствии Лады, Анвара и нескольких едва знакомых ему людей, представлявших тройственный союз. – Не повторяй ошибочных суждений. Не измеряй действиями одного человека цивилизацию или эпоху. Повторяю, мне надоело думать об этом, спорить, убеждать себя и остальных. Нас олицетворяют с теми смертями, что на протяжении десятилетий сеяли роботизированные серв-соединения. Но мы не такие, мы не Джон Уинстон Хаммер, размноженный в репликационной камере! У нас собственные судьбы… или станешь это отрицать?

– Нет, не стану… – Немного остыв, ответил Кайманов.

– Тогда оставайся офицером и человеком. Мы, по сути, выпустили ширианцев на простор космоса… – Иван не запнулся, хотя ему было тяжело озвучивать мысли, копившиеся в душе на протяжении последних суток. – Только не делай такого лица, Паша, ты был прав еще тогда, в самом начале – нужно было выпустить серв-машины, и покончить с ними, еще на Ширане. Но мы дали им уйти, пусть не всем, но этого хватило, чтобы пробудить ненависть. Потом спланированный и исполненный мной орбитальный удар, довершил цепь роковых ошибок. Я уничтожил адмирала Рахманова, не подумав при этом, что тот мог успеть подготовить себе помощников, пропустив некоторое количество ширианцев через жернова мнемонического обучения. Они и встали во главе полуграмотной, дикой орды, получившей в свои руки современную технику. Мы улетели, чтобы жить, не утруждая себя разобраться, что на самом деле твориться в скоплении. И в результате получили попытку создания Халифата!