Огира стояла рядом с братом и Мюрром в толпе придворных, не осмеливаясь подойти к мужу, пока тот доверительно шептался о чем-то с императором в окружении невозмутимых гвардейцев. Ей оставалось лишь пожирать его глазами, смотреть, не узнавая. Мучительно думать, как получилось, что великолепный, остроумный, полный сил и жизни мужчина в один миг превратился в унылого дряхлого старика…

Мюрр перехватил ее взгляд. Разглядел боль, сомнение и тоску. У Повелителя Холода от жалости к ней защемило сердце. Захотелось обнять, утешить, прогнать из глаз страдание, заставить улыбнуться. «Возможно, если Алир умрет, ей станет легче…» Огира словно прочитала его мысли. Внезапно повернулась к брату и сказала с поразившей Мюрра страстью:

– Это все ничего, Гор! Главное, что он жив! И снова стал всадником! А остальное пройдет, вот увидишь… Забудется… Алир обязательно станет прежним! А мы с Керром поможем ему. Хорошо, что он попросил отставку. Нам надо уехать из столицы. Завтра же!

– Куда?

– Э… в Атонию. В то самое поместье на побережье, где праздновали свадьбу. Поедем с нами, а?

Гор мельком посмотрел на Мюрра и вновь повернулся к сестре:

– Нет. Поезжайте одни. У меня здесь дела…

«И одно из них прямо сейчас, – подумал Мюрр. – Последнее желание…»

Черный всадник поцеловал сестру в щеку, будто прощаясь, подмигнул Мюрру и направился к стоящему чуть в стороне больному от злости Фейру. Остановился ровно в двух шагах и разбудил свой бич. Серебристая змея выписала в воздухе замысловатый вензель, привлекая всеобщее внимание.

Фейр замер, не сводя бешеного взгляда с Гора.

В огромном зале моментально стихли все разговоры. Придворные переглядывались, посматривали на застывших друг напротив друга врагов, косились на императора, ожидая его реакции. Фейр тоже посмотрел на отца. Император хотел подойти к сыну, но передумал. Пробормотал: «Что ж… Гор-ари в своем праве…» – и быстро вышел из зала.

Придворные зашевелились, заговорили. Окружили Фейра и Гора плотным кольцом.

Огира протиснулась к мужу, не сводя встревоженного взгляда с брата. Алир впервые проявил какие-то чувства – сказал ей с горечью:

– Гор сейчас делает то, что должен был сделать я.

Огира внезапно рванулась сквозь плотное кольцо придворных:

– Стойте!

Все взгляды скрестились на ней. Всадница сняла с пояса живой сверкающий кнут и протянула брату:

– Пусть это будет мой бич!

Гор молча взял оружие из ее руки и повернулся к врагу.

А тем временем Фейр тоже разбудил свой бич. Две серебристых змеи словно затанцевали в воздухе, не касаясь друг друга. Их хозяева по-прежнему стояли практически неподвижно, и лишь едва заметно шевелились кисти рук, сжимающие рукояти бичей.

Наконец ритуальный «танец» закончился. Церемония вызова на поединок состоялась.

Враги поклонились друг другу и пошли к открытой террасе. Их кунгуры следовали за ними. Там оба противника почти синхронно вскочили в седла и взмыли к алеющим небесам.

Придворные высыпали на террасу. Как и зал, она располагалась на втором, необычайно высоком этаже. Но все же недостаточно высоком, чтобы как следует рассмотреть две крошечные точки, парящие, казалось, возле самой луны. Тем не менее присутствующие задирали головы, напрягая зрение, вглядывались ввысь. Громко переговаривались, споря, кто победит.

– Что происходит, Огира? – Мюрр бесцеремонно схватил всадницу за руку. Алир нахмурился было, но промолчал, помня, что именно этому атонийцу обязан своим добрым именем.

– Гор вызвал Фейра на поединок. – Огира напряженно всматривалась вверх.

– Это я понял. Но думал, что бой состоится прямо в зале. Или во дворе.

Алир взглянул удивленно:

– А где сейчас, по-твоему, он проходит, не во дворе?

– Для меня двор – это вот что. – Мюрр раздраженно показал вниз, на мозаичную плитку, устилающую площадь вокруг императорского дворца. – А там – небо.

– Лючин, – Алир не удержался от горькой усмешки, – что ты можешь знать о небе?…

В его голосе прозвучали тоска, восторг, мечта и еще целая гамма чувств. И Мюрр вдруг ощутил зависть. Да, он тоже частенько летал – на кунгурах, драконах, грифонах и Ротран знает, на чем еще. Любил это делать, получал ни с чем несравнимое наслаждение. Но, в отличие от него, Алир, да и все остальные черные всадники, не летали – они ЖИЛИ в небе. Чтобы испытать подобное, надо родиться птицей. Или джигли…

– М-да… Значит, сам бой мы толком не увидим, – пробормотал Мюрр. – Кстати, а почему вы не садитесь на своих кунгуров и не летите туда, к ним, чтобы посмотреть?

– Нельзя. Это поединок чести, то есть личное дело двоих. Посторонним там не место. Мы узнаем лишь результат…

– Что ж, придется подождать.

– Недолго, – откликнулся Алир. – Они оба – мастера, поэтому бой между ними продлится считанные мгновения.

Подтверждая его слова, одна из точек стала стремительно расти, приближаясь к земле… Разделилась на две… Стало видно, что это конь и всадник…

– Кто?… – ахнула толпа придворных.

Огира, явно не сознавая, что делает, вцепилась в руку Мюрра и сжала до боли. Но он почти не обратил на это внимания. У него вдруг бешено заколотилось сердце. Его терзали смешанные чувства. С одной стороны хотелось, чтобы справедливость восторжествовала, и победил Гор. А с другой… Мюрр вдруг впервые отчетливо понял, что не хочет убивать его сам. Пусть лучше это сделает другой…

Мертвые тела коня и всадника приближались к земле…

– Фейр!… Это Фейр! – завопили наиболее глазастые придворные.

– Нет, это Гор! – возразили другие.

Черные силуэты кунгура и джигли, один за другим, промелькнули перед террасой. Раздался удар, потом еще. Придворные, толкаясь локтями, ринулись к парапету, стремясь как можно быстрее рассмотреть, кто же упал…

– Фейр… Погиб Фейр! Значит, Гор победил!

– Что?! – Огира плакала и смеялась одновременно. – А где же он сам? Почему не спускается?

– Он спускается!

Гор и в самом деле спускался – неровно, рывками. Поединок с Фейром дался ему нелегко. Сын императора был отменным бойцом: умным, находчивым и в то же время осторожным. Бичом владел просто виртуозно – гораздо лучше Гора. Зато тот, как никто другой, умел полностью слиться с кунгуром, что придавало ему маневренности. Да и реакция у него оказалась быстрее. Она, по сути, и даровала Гору победу – он успел уклониться, и бич Фейра пробил ему ребра, лишь на два пальца не достав до сердца. Ответный удар оказался более точен – Фейр умер почти мгновенно. Конь пережил всадника всего на пару коротких мгновений, так что о землю ударились уже трупы.

Гор победил, но его рана оказалась смертельной – не достав до сердца, бич разорвал легкое. Жить ему оставалось считанные мгновения, и он сам отчетливо понимал это. Знал, что даже самый лучший маг Лунного мира не смог бы исцелить его.