Занятый сборами в приближающуюся поездку, Уильям не обратил внимания на странности в поведении своего друга, хотя в других обстоятельствах он не преминул бы это сделать. В последний момент Уильям понял, что не выдержит месяца в Англии в одиночестве, и попросил Кэтрин сопровождать его. К его удивлению и радости, она согласилась.

Уильям и Кэтрин отправились в Европу на «Мавритании» в разных каютах. Они поселились в «Ритце» в разных номерах и даже на разных этажах. Уильям посетил лондонский филиал «Каин и Кэббот» и выполнил обязанность, которую сам себе придумал в оправдание поездки в Европу, – проверил результаты европейской деятельности банка. Настрой служащих был прекрасен, а Тони Симмонс явно пользовался их симпатией. Уильяму ничего не оставалось, как пробормотать слова одобрения.

Уильям провёл с Кэтрин две прекрасные недели в Лондоне, Хэмпшире и Линкольншире, осматривая земли, которые он купил несколько месяцев назад, – всего более двенадцати тысяч акров. Финансовая отдача земледелия никогда не бывает высокой, но, как объяснил Уильям Кэтрин, он всегда сможет отсидеться здесь, если дела в Америке опять пойдут под откос.

За несколько дней до возвращения в Соединённые Штаты Кэтрин решила, что хочет посмотреть Оксфорд, и Уильям согласился отвезти её туда рано утром. Он взял в прокат «Моррис», эту марку он ещё не водил. В университете они гуляли по территориям колледжей: Св. Магдалины, живописно стоящего над рекой, Крайстчёрч – с грандиозным зданием, хотя и не монастырским, и Мертон, где они сидели на траве и мечтали.

– Нельзя сидеть на траве, сэр, – сказал им смотритель.

Они засмеялись и пошли, взявшись за руки, как студенты, вдоль берега реки Черуэлл. Уильям уже не представлял себе жизни без постоянного присутствия Кэтрин.

Во второй половине дня они отправились назад в Лондон и, когда доехали до местечка Хенли-он-Темз, решили выпить чаю в трактире «Белл Инн», стоявшем на холме над рекой. После кексов и огромного чайника с крепким английским чаем Кэтрин предложила выезжать, чтобы осмотреть окрестности, пока ещё не совсем стемнело. Однако когда Уильям попытался завести двигатель, никакие усилия не могли заставить его ожить. Наконец Уильям сдался и, поскольку уже темнело, решил, что они останутся на ночь в Хенли. Он вернулся в трактир и попросил выделить ему две комнаты на ночь.

– Простите, сэр, у нас осталась только одна, и она – на двоих.

Уильям поколебался и наконец произнёс:

– Хорошо, мы возьмём её.

Кэтрин казалась удивлённой, но ничего не сказала. Человек за стойкой оценивающе поглядел на неё.

– Мистер и миссис… э-э…

– Мистер и миссис Уильям Каин, – твёрдо сказал Уильям. – Мы отойдём ненадолго.

– Не занести ли пока ваши чемоданы?

– У нас их нет, – ответил Уильям, улыбаясь.

– Понимаю, сэр.

Теряясь в догадках, Кэтрин следовала за Уильямом по Хенли-Хай-стрит, пока они не остановились перед приходской церковью.

– Могу я просить, что ты хочешь сделать, Уильям?

– Кое-что из того, что следовало сделать давным-давно, дорогая.

Больше вопросов Кэтрин не задавала. Когда они вошли в ризницу, Уильям нашёл там служку, прибиравшего книги с церковными песнопениями.

– Где я могу найти священника? – спросил Уильям.

Служка выпрямился в полный рост и с жалостью посмотрел на него.

– Осмелюсь сказать: в доме, где он живёт.

– А где расположен этот дом?

– Джентльмен – из Америки, не так ли?

– Да, – Уильям уже выказывал нетерпение.

– Дом священника находится рядом с церковью, ведь это логично, не правда ли?

– Да, наверное, – ответил Уильям. – Не можете ли вы подождать здесь минут десять?

– А зачем?

Уильям достал из кармана купюру достоинством в пять фунтов и развернул её.

– Для верности пусть будет пятнадцать минут.

Служка внимательно изучил банкноту и сказал:

– Ох уж эти американцы! Хорошо, сэр.

Уильям оставил человека с пятифунтовой купюрой и поспешил к Кэтрин, которая ждала снаружи. Они прошли мимо доски объявлений, в одном из которых он прочёл: «Священником данного прихода является преподобный Саймон Тьюксбери, магистр богословия», – а рядом с этим объявлением находился призыв жертвовать на новую крышу для церкви. «Каждый пенни приближает нас к нужной сумме в пятьсот фунтов», – уверяло объявление, впрочем, не слишком убедительно. Уильям поспешил к дому священника, а Кэтрин шла следом. Но вот на его стук в дверь вышла улыбающаяся розовощёкая полная женщина.

– Миссис Тьюксбери? – осведомился Уильям.

– Да, – улыбнулась она.

– Могу я поговорить с вашим мужем?

– Он сейчас пьёт чай. Не могли бы вы зайти чуть попозже?

– Боюсь, что это довольно срочно.

– В таком случае прошу вас зайти в дом.

Дом был построен в начале шестнадцатого века, и сложенная из камня гостиная согревалась приятным теплом камина. Священник, высокий худой мужчина, который ел тончайшие сэндвичи с огурцами, поднялся им навстречу.

– Добрый день, мистер…

– Каин, сэр, Уильям Каин.

– Чем могу помочь, мистер Каин?

– Кэтрин и я хотим пожениться, – сказал Уильям.

– О, как мило! – произнесла миссис Тьюксбери.

– В самом деле мило, – согласился священник. – А вы принадлежите к нашему приходу? Мне кажется, я вас не помню…

– Нет, сэр, я американец. Я прихожанин церкви Святого Павла в Бостоне.

– Полагаю, в Массачусетсе, а не в Линкольншире, – заметил преподобный Тьюксбери.

– Да, – согласился Уильям, забывший на секунду, что в Англии тоже есть свой Бостон.

– Прекрасно! – Священник воздел руки к небу, как будто собираясь благословить их. – И на какой день вы хотели бы назначить соединение душ?

– Нам нужно немедленно, сэр.

– Немедленно? – переспросил ошеломлённый священник. – Я не очень осведомлён о традициях, с которыми в Соединённых Штатах связан высокий, святой и ко многому обязывающий институт брака, мистер Каин, хотя и читал о довольно странных инцидентах, случавшихся с вашими соотечественниками в Калифорнии. Однако считаю своим непременным долгом сообщить вам, что подобные обычаи ещё не стали приемлемыми в Хенли. В Англии, сэр, нужно прожить в приходе полный календарный месяц, чтобы получить право вступить в брак. Помимо этого, о событии должно быть три раза по разным случаям объявлено в церкви. Исключение делается в очень редких случаях в крайних обстоятельствах. Но даже при их наличии я должен буду испросить разрешения епископа, а я не могу получить его быстрее, чем за три дня, – добавил мистер Тьюксбери, выпрямившись и вытянув руки по бокам.