«Истинная любовь — это нечто потрясающее. Ты не можешь ее контролировать. Она взрывается в тебе, словно бомба, когда ты меньше всего ожидаешь этого, и разрывает тебя на части».

— Он дарит им истинную любовь, — сказал Гарсиа. — Причем любовь не в собственном восприятии, а в соответствии с их представлениями о любви, о которых он прочитал. Он воплощает в жизнь их же слова.

— Он полностью безумен. Он не понимает, что такое любовь. И меня это не удивляет. С точки зрения Эндрю, его родители любили друг друга, но увиденное той ночью разрушило его представление о любви, разорвав их на тысячи ошметков, и с тех пор он пытался собрать эти осколки памяти, чтобы получилось нечто цельное.

— Да, но почему он начал действовать именно сейчас? — спросил Карлос. — Те травмировавшие его события произошли двадцать лет назад, так почему же он начал убивать только сейчас?

— Последствия психологических травм непредсказуемы, Карлос, — объяснил Роберт. — Причем любых психологических травм. Бывает такое, что люди переживают травмирующие их душу события на том или ином этапе жизни, но потом это никак не проявляется. Часто даже сами травмированные не понимают, что запускает процесс реакции. Словно какой-то взрыв происходит в их сознании, и они полностью утрачивают контроль над собой. В случае с Эндрю его могла спровоцировать фотография Лоры, Келли или Джессики, увиденная в журнале или газете.

— Все они не просто были похожи на его мать внешне, они были в том же возрасте, что и она, когда произошли те события. Кроме того, все они имели отношение к искусству.

— Именно.

Телефон Роберта зазвонил. На экране высветилась надпись: «Номер не определен».

— Детектив Хантер. — Он поднес трубку к уху.

— Привет, детективчик. Как тебе мой родной город?

— Эндрю? — опешил Роберт.

Гарсиа увидел изумление на его лице.

Глаза Карлоса широко распахнулись от удивления. Он подумал, что ослышался, но выражение лица его напарника развеяло его сомнения.

— Эндрю Харпер? — повторил Роберт, стараясь говорить как можно спокойнее.

— Меня уже лет двадцать никто так не называл, — хихикнул его собеседник.

Харпер говорил совершенно спокойно, но его голос был искажен. Тот же приглушенный шепот, что и на записи автоответчика в квартире Кати Кадровой, которую удалось расшифровать Майерс.

— Ты скучаешь по тем временам, когда тебя называли настоящим именем? — в тон ему спросил Хантер.

Молчание.

— Я знаю, что ты был там, Эндрю. Я знаю, что ты видел то, что произошло в тот день у тебя дома. Но почему ты убежал? Куда отправился? Почему ты не позволил никому помочь тебе?

— Помочь мне? — Харпер рассмеялся.

— Никто не сумел бы в одиночку справиться с тем, через что тебе пришлось пройти. Тогда тебе нужна была помощь. Она и сейчас тебе нужна.

— Справиться? Как можно с этим справиться? Я видел, как мой отец прямо на моих глазах превратился в чудовище. Отец, который всего пару часов назад подарил мне лучшие в моей жизни подарки. Отец, который обещал мне, что все будет хорошо, что он больше не будет ссориться с мамой. Отец, который сказал мне, что любит меня и маму больше всего на свете. Что это за любовь такая?

Роберт не нашелся что ответить на это.

— Я навел о тебе справки. Ты раньше был психологом, верно? Ты полагаешь, что помог бы мне «справиться»?

— Я сделал бы все от меня зависящее.

— Чушь.

— Нет, не чушь. Мы не должны быть одиноки в жизни, не должны сами преодолевать все препятствия на нашем пути. Нам всем время от времени требуется чья-то помощь. Пускай даже мы считаем себя очень сильными. С некоторыми жизненными ситуациями просто невозможно справиться в одиночку. В особенности, если тебе всего десять лет.

Молчание.

— Эндрю?

— Прекрати называть меня Эндрю. У тебя нет на это права. Ни у кого нет такого права. Эндрю умер тем вечером двадцать лет назад.

— Хорошо. Как же мне называть тебя?

— Никак. Но раз уж вам так хотелось напортачить, начать ковыряться в том, на что у вас не было права, то у меня есть для вас сюрприз. Я так понимаю, у тебя на телефоне есть возможность получать видеофайлы, да?

Хантер нахмурился.

— Я пришлю тебе одну коротенькую запись, которую только что сделал. Надеюсь, она тебе понравится. — Эндрю повесил трубку.

— Что случилось? — спросил Гарсиа.

Роберт покачал головой.

— Он хочет прислать мне какую-то запись.

— Запись? Какую запись?

Телефон Хантера тихонько звякнул. «Входящий видеофайл».

— Думаю, сейчас узнаем.

Хантер тут же нажал на кнопку на мобильном телефоне, подтвердив принятие файла. Придвинувшись поближе, Гарсиа склонил голову к плечу. Напарники не отрывали взгляда от полосы загрузки файла. Время, казалось, тянулось невыносимо медленно.

Наконец телефон запищал, и на экране появилась надпись: «Загрузка завершена. Запустить файл? Да/Нет».

Роберт включил проигрывание записи.

Изображение было нечетким, само качество записи оставляло желать лучшего. Видимо, преступник использовал встроенную видеокамеру дешевого мобильного телефона. Тем не менее, было вполне понятно, на что они смотрят.

— Что за хрень?! — Гарсиа наклонился к телефону.

На экране была видна женщина, привязанная к металлическому креслу в центре пустой комнаты. Ее голова клонилась к груди, темные волосы падали на лицо, скрывая черты. Но и Хантер, и Гарсиа сразу узнали ее.

— У меня галлюцинации? — Карлос побледнел, его глаза расширились от ужаса.

Хантер промолчал.

— Как, черт побери, он заполучил капитана Блейк? — Гарсиа не отрывал взгляда от экрана.

Роберт по-прежнему молчал.

Блейк медленно подняла голову, и Хантер почувствовал, как у него защемило сердце. Из носа у капитана шла кровь, левый глаз настолько опух, что она им ничего не видела. Судя по всему, наркотиками ее не накачивали. Женщина страдала от сильной боли. На мгновение камера приблизилась к ее лицу, потом изображение потухло.

— Это безумие! — Карлос поерзал на месте, словно ребенок.

Телефон зазвонил. Роберт тут же схватил трубку.

— Если тебе интересно, — прошептал Эндрю, — она еще жива. Так что на вашем месте я бы поостерегся, принимая дальнейшие решения, потому что теперь от вас зависит, выживет она или нет. Оставьте меня в покое. — Он бросил трубку.

— Что он сказал?