— Дай мне подумать.

В конце концов он решил использовать то же, что делал Одиссей, но в несколько другой ситуации.

— Видишь ли, они были внутри, и им нужно было выбраться, — рассказывал он Азадору, которого совсем не интересовали приключения их предшественников из поэмы, он был занят, укрепляя рукоять ножа в расщепленном конце ветки. — Нам же нужно забраться внутрь и нужно, чтобы он в это время спал. Жаль, что у нас нет вина.

— Да, тут ты прав.

— Я хочу сказать, что Одиссей дал чудищу вина, чтобы его усыпить.

Пол поднялся на ноги. Сердце вырывалось из груди, но он постарался, чтобы его голос звучал спокойно.

— Кстати, сейчас он должен спать. Стемнело еще час назад.

Азадор повертел в руке самодельную стрелу, явно довольный своей работой.

— Пошли, прикончим этого громадного ублюдка.

— Нет, не так. — Пол начинал нервничать: все-таки план был не очень хорош. — Ты что, не слышал, что я говорил? Сначала нужно открыть вход…

Его товарищ опять фыркнул.

— Да знаю я, ты что думаешь, Азадор — дурак? Пошли.

Незнакомец начал карабкаться наверх.

По дороге к вершине холма они останавливались, чтобы присмотреть бревно нужной ширины. Наконец, им попалось то, что нужно, хотя несколько уже, чем хотелось Полу. Зато бревно было как раз такого размера, что мускулистый Азадор мог нести его на плече, передав копье Полу.

— Если ты потеряешь мой нож, — торжественно заявил он Полу, — я оторву тебе яйца.

Дождь прекратился, и хотя мокрая трава у пещеры била их по ногам, небо прояснилось, а лунного света было достаточно, чтобы видеть силуэт вершины впереди. Азадор подошел ко входу с одной стороны, стараясь, чтобы бревно не волочилось по земле, а Пол собирал камни. Когда Азадор был готов, Пол вобрал побольше воздуха в легкие и начал швырять свои снаряды в камень, закрывающий вход в пещеру.

— Эй! Одноглазый! — орал он под грохот камней, ударяющихся о препятствие, — а ну, выходи, ублюдок! Отдай мою лодку!

— Ты! Идиот! — прорычал Азадор, которому отскочивший камень попал по ноге.

— Выходи, Одноглазый! — вопил Пол. — Просыпайся! Ты — урод, и твоя мамаша нарядила тебя, как чучело!

— Никогда не слышал таких дурацких оскорблений. — Азадор засвистел, но в этот момент огромный камень у входа заскрипел и заскрежетал, сдвигаемый с места. Из-за догорающего костра внутри открывшийся проход напоминал врата ада. На фоне раскаленных углей двигалась огромная тень.

— Кто здесь смеется над Полифемом? — раздался мощный голос. — Кто там? Кто-то из моих жалких кузенов?

— Это Никто! — Голос Пола по сравнению с гремучим басом великана казался птичьей трелью и звучал позорно пискляво. Циклоп шагнул из пещеры, и вместе с ним оттуда вырвался мерзкий запах мокрой шерсти и гниющего мяса. Пол готов был закричать и броситься бежать, но смелость вернулась к нему, хотя и небольшая, когда он вспомнил, что Азадор рядом с чудищем и Пол должен отвлекать внимание на себя.

— Я — Никто. Я — привидение! — визжал он как мог страшнее, прячась в траве. — Ты забрал мой призрачный корабль, и я буду преследовать тебя до тех пор, пока ты его не отдашь.

Полифем наклонился и вертел головой, а его единственный глаз напоминал прожектор, отражая лунный свет.

— Призрак по имени Никто?

Пол смутно помнил, что Одиссей употреблял это имя, и хотя он не помнил, по какому поводу, ход явно был удачный.

— Именно! И если ты не отдашь мою лодку, я вырву каждый волосок на твоей голове и сдеру кожу с каждой косточки!

Великан принюхался, воздух заколебался, как от кузнечных мехов.

— Для духа ты пахнешь слишком по-человечески. Пожалуй, я поймаю тебя завтра, когда это будет нетрудно, и съем. Возможно, я добавлю немного мятного соуса.

Он повернулся к пещере.

Пол вскочил в отчаянной попытке остановить великана.

— Нет!

Он схватил камень размером с грейпфрут и бросился бежать вперед, чтобы увеличить силу удара. Камень попал прямо в копну жирных волос и, видимо, отскочил от черепа, но великан лишь медленно повернулся к обидчику и нахмурил свою единственную бровь над огромным глазом.

— А ну, поймай меня, если ты такой умный! — Трясясь от ужаса, Пол стоял на месте, весь как на ладони. — Может, лучше сходить к твоей мамочке — я слышал, она очень любит принимать странников. — Он беспорядочно размахивал руками, как взбесившийся семафор. — И не только принимать, насколько я слышал.

Циклоп зарычал и сделал пару шагов в сторону Пола, он надвигался, как нос военного корабля, и вонял, как гниющее растение. Пол сделал все, что мог, чтобы задержать великана.

— Что это за взбесившаяся мелочь? — прогрохотало чудище. — Можешь болтать о моей матери все, что тебе вздумается, — она никогда не давала мне косточку, сначала не сглодав с нее все мясо и не высосав мозг, — но ты разбудил меня и помешал моему отдыху. Я растяну тебя между двух деревьев и сыграю очень неприятную мелодию.

Уже почти сошедший с ума от страха, Пол увидел движение в тени рядом с Циклопом — Азадор. Пол устроил сумасшедший танец, кидаясь из стороны в сторону, подпрыгивая и размахивая руками. Великан подошел ближе, а его глаз, размером с тарелку, сощурился.

— Уж не взбесился ли он? — вслух размышлял Полифем. — Может, лучше не есть его, а перемолоть в порошок и развеять у пещеры и на лугу для отпугивания волков?

Хотя Пол очень хотел выполнить свою миссию по отвлечению великана, вонь и огромные размеры надвигающегося существа были непомерным испытанием для его храбрости. Он выхватил копье и бросился бежать по траве в направлении деревьев. Пол надеялся, что дал Азадору достаточно времени и что тот не настолько глуп, чтобы тащить плот из пещеры в одиночку. Земля содрогнулась от тяжелых шагов, и Пол почувствовал, что его душа уходит в пятки.

«Сон… мне это уже снилось… сейчас великан догонит и схватит меня…»

Но шагов больше не было слышно. Когда Пол добрался до спасительных деревьев, великан все еще стоял на месте, глядя ему вслед. Потом он развернулся и поплелся к пещере. Послышалось громыхание и скрежет задвигаемого на место камня — сумел ли он хорошо закрыть вход? Пол затаил дыхание. Но ничего не услышал. Его нервы были как провода под напряжением, и он побрел в более укромный уголок.

— Мне удалось подсунуть бревно в дверь, — сообщил Азадор, отдышавшись. — Судя по звуку, дверь закрылась не полностью.

— Тогда нам остается только дождаться, когда он уснет.

На самом деле Пол предпочел бы ждать до бесконечности.

Он цепенел от мысли, что войдет в пещеру этого огра и окажется в каменном мешке, провонявшем тухлым мясом.

«Почему меня все время заносит в какие-то сказки? — изумлялся он. — К тому же отвратительные, хуже, чем могли бы придумать сами братья Гримм».