— Нет, — пробормотал Сет.

Он опять в этом месте, между красными стенами, смотрит на новую картину. Ее не было в последний раз, когда он стоял на коленях перед исковерканным телом внутри золоченой рамы. Эта новая картина была омерзительней всех вместе взятых изображений миссис Рот, какие он видел в ночь ее смерти. Потому что полотно показывало, где она теперь. Куда он ее затащил. Ощущение собственной ничтожности обрушилось на Сета с новой силой, когда тот стоял, себя не помня, перед этими костями в обрывках ночной рубахи, летящими сквозь темноту.

— Есть кое-что еще, Сет. Пошли, — сказал мальчик, останавливаясь перед зеркальной комнатой. — Ты должен увидеть.

Сет отвернулся от картины. Заставив свой мозг вспомнить, где находятся конечности, он тронулся с места и потащился вслед за мальчиком к зеркальной гостиной. Он чувствовал, что в любую секунду может закричать, но ни на миг не подумал противиться воле ребенка в капюшоне. Гнусное желание увидеть больше до того, как вернется обратно в границы собственного «я», испытать физическое напряжение, какое вызывают эти творения, гнало его к зловещей комнате.

Здесь его ждала новая выставка. Серия с фрагментами лица исчезла. Вместо нее появились пять пустых полотен, овеянных ощущением невозможной глубины, какую неспособен породить на двухмерном холсте ни один художник. Им предшествовал триптих, начинавшийся сразу у двери.

Все три картины влажно блестели в рамах, как будто их только что закончили. Сет даже чувствовал запах масляных красок с того места, где упал на колени. То была серия картин, в которых он угадал, сидя неподвижно и не моргая, нечто похожее на повествование. Первые две работы были отделены от третьей зеркалом, размещенным точно напротив другого такого же, отчего возникал бесконечный серебристый коридор, сужающийся вдалеке до точки.

На первой картине из мутного фона вырисовывалась лестница Баррингтон-хаус. Сет сразу ее узнал, ведь он сотни раз преодолевал эти ступени во время ночных обходов. Только здесь стены были словно залиты высохшей кровью. Оранжевые плафоны на картине светились, прогоняя тьму. Сет невольно отметил, что с такой техникой и палитрой может работать лишь настоящий мастер, и только потом перешел к созерцанию трех фигур на переднем плане. Чудовищных тварей, заставивших его содрогнуться.

Трое мужчин в парадных костюмах с ободранными головами и бледными, разинутыми, словно у дебилов, ртами поднимались по лестнице, переставляя ноги, которые так и не сформировались на холсте. Создавалось впечатление, будто фигуры вырастают из какой-то одной точки и у них на всех одна общая рука. Эта рука заканчивалась громадной искалеченной кистью, сжимавшей некий металлический предмет.

Судя по всему, именно им они избивали груду багровых тряпок и обнаженных конечностей, изображенную на следующем полотне. Похоже, это был четвертый персонаж, а три гротескно-идиотичные фигуры, на лицах которых теперь отражалась чудовищная веселость, уничтожали его. За пропитанными кровью лохмотьями, в какие пряталась жертва, не было видно лица. Лишь две тощие ноги торчали из кучи, пока убийцы расправлялись с несчастным.

На третьей и последней картине присутствовала лишь четвертая фигура — жертва. Она была заключена внутри некой прозрачной мембраны, стенки которой отливали синеватым цветом. Однако сама жертва напоминала теперь кусок освежеванной туши и лежала на неком подобии платформы, залитой темной кровью. То, что представлялось головой без лица, свисало с платформы, обезображенное и сплюснутое, с единственным закрытым глазом. Длинная тень, похожая на лужу крови, тянулась от головы и заполняла собой всю нижнюю часть полотна. А рядом с грубым постаментом, где лежал четвертый, валялся красный лоскут наподобие маски или смятого капюшона, на котором все еще виднелся частично смазанный отпечаток лица.

В следующий миг что-то шевельнулось. Стремительно промелькнуло в зеркале перед Сетом.

Силуэт. На месте лица по-прежнему что-то красное. Существо подалось вперед и исчезло в тот же миг, как Сет заметил его. Осталось лишь отражение самого Сета, ошеломленно сидящего на полу в зеркальном коридоре.

— Другие тоже должны поплатиться за то, что сделали с нашим другом, Сет. И ты обязан помочь разобраться с ними, — проговорил мальчик, лицо которого скрывала меховая оторочка капюшона.

— Нет, — сказал Сет, не в силах унять дрожь, которая охватила его, стоило двинуться к двери. — Хватит. Хватит! Я больше не хочу этого делать.

Ребенок быстро пересек комнату и встал в дверном проеме. Сет поморщился, когда в нос ударил запах горелой плоти и паленой материи.

— Ты приведешь сюда Шейферов. Быстро сходишь за ними и приведешь сюда, — приказал мальчик. — Ты принадлежишь нам. Мы же заключили договор.

И тогда Сет услышал где-то высоко у себя за спиной звук, из-за которого от лица отхлынула кровь, — шум далекого ветра, вертящегося против часовой стрелки за пределами зеркальной комнаты. Казалось, тысячи голосов вопят внутри смерча в слепом, не поддающемся пониманию ужасе.

— И поторопись. Нельзя надолго оставлять его открытым, иначе слишком много тварей успеет вылезти наружу. Но мы хотим, чтобы старые козлы Шейферы попали туда, пока он не закрылся.

— Пожар? Какой еще пожар?

Из-за открытой двери на Сета уставилось лоснящееся лицо миссис Шейфер. Затем она отвернулась, и ее голос разнесся по грязному коридору, устремляясь к дальней комнате, где лежал в постели мистер Шейфер:

— Я не понимаю, о чем он говорит, дорогой… Какой-то пожар!

— Кто там? — выкрикнул в ответ ее супруг со своим южным акцентом.

— Это… — Миссис Шейфер не смогла вспомнить имя. — Портье!

— Подожди, я иду! Только вот найду очки.

Голос мистера Шейфера звучал сбивчиво, он задыхался, должно быть пытаясь подняться с постели.

Нижняя губа его жены дрожала от волнения, глаза слезились из-за того, что сон прервался так внезапно.

— Вы уверены? — обратилась она к Сету, в тоне угадывались нотки, предшествующие истерике.

Сет кивнул.

— Боюсь, что так, мэм. Нам придется эвакуировать жильцов. Немедленно.

Необходимо быстро вытащить их из дома и препроводить в шестнадцатую квартиру, пока никто не услышал и не увидел, что происходит. Этажом выше живут люди, и, если миссис Шейфер заговорит еще громче, он нисколько не удивится, услышав щелкающий наверху замок.

— Но мне надо одеться. Посмотрите, на что я похожа.

Миссис Шейфер была в мешковатом красном одеянии, поверх которого был наброшен халат в шотландскую клетку, похоже мужского покроя. Сооружение у нее на голове — то ли парик под шарфом, то ли собственные волосы, выкрашенные в черный цвет, — сползало на уши. Они мультимиллионеры — Стивен однажды упоминал, что состояние Шейферов составляет более ста миллионов долларов, — а одеваются как бродяги. Сет чувствовал омерзение.

— Времени нет, мэм, — сказал он, переходя на приказной тон. — Идемте и помогите мужу. Поторопитесь.