Бодэн встал. Его лицо было непроницаемым. Помешкав еще немного, он пошел к шатру Фелисины.

Движения Бодэна были неуклюжими. Он явно не умел обращаться с женщинами. Содрав с Фелисины лохмотья, он быстро скинул свои, а потом уложил ее на спину. Фелисина глядела в его грубое бородатое лицо. Глаза разбойника по-прежнему оставались холодными и непроницаемыми. Потом он обхватил своими ручищами ее груди и сжал их вместе.

Едва он вошел в Фелисину, вся скованность исчезла. В Бодэне проснулось животное, объятое похотью. Он был груб, но Фелисина привыкла к еще более грубому обращению. Бенет и его приспешники с нею не церемонились.

Надолго Бодэна не хватило. Он придавил ее своим телом, тяжело дыша ей прямо в ухо. Фелисина не делала попыток высвободиться. Она внимательно прислушивалась к его дыханию, к малейшим движениям засыпающего тела. Фелисина даже не предполагала, что в этих делах он окажется столь беспомощным и слабым.

Убедившись, что Бодэн заснул, Фелисина осторожно извлекла из-под подстилки похищенный у разбойника маленький острый нож. Усилием воли она успокоила дыхание, однако бешено стучащее сердце ей не подчинилось. Впрочем, это не имело значения: Бодэн крепко спал.

Фелисина разжала пальцы, выбирая лучшее положение для удара. Потом она затаила дыхание и… Пальцы Бодэна вцепились ей в запястье, когда она еще только начала замахиваться. Он проворно поднялся и заломил Фелисине руку за спину. Затем он перевернул мстительницу на живот и припечатал своим телом.

Бодэн сдавливал ей запястье до тех пор, пока нож не выпал из ее руки.

— Думаешь, девка, я не проверяю свое имущество? — прошептал разбойник. — Думаешь, мне было сложно угадать, кто украл один из моих остреньких ножичков?

— Ты бросил Бенета умирать, — выдохнула Фелисина.

— Нет, жрица любовных утех. Я прикончил его собственными руками. Переломил ему шею, как сухой прут. Этот мерзавец заслуживал долгой и мучительной смерти, но у меня не оставалось времени. Как видишь, даже здесь твоему ублюдку повезло.

— Что ты за чудовище!

— Давай, чеши языком. Знаешь, я ни разу в жизни не пользовал мужчин и мальчишек. Ты сама подсказала, что с тобой тоже можно так — нужно лишь опрокинуть тебя на живот. Вот я и попробую. Люблю новые ощущения.

— Я буду кричать.

— Геборий крепко спит. Кричи, сколько угодно. Только что тебе даст этот крик? Выплеснешь свое возмущение? А я уж думал, ты давно отвыкла возмущаться.

Фелисина понимала, что совершенно беспомощна. И вдруг ее обожгло мыслью: «Это — совсем как боль. Боль можно превратить в удовольствие. И сейчас я тоже могу наслаждаться. Нужно лишь попробовать».

Бодэн встал. Фелисина торопливо перевернулась на спину, следя за каждым его движением. Подобрав нож, он отодвинул полог шатра.

— Прошу прощения, если не доставил тебе ожидаемого удовольствия, — усмехнувшись, сказал Бодэн.

— Тогда зачем…

— Хотел убедиться: изменилось ли что-нибудь в тебе или ты все та же… Ладно, отправляйся плавать по своей кровавой реке.

Оставшись одна, Фелисина свернулась калачиком. Тело одеревенело. В мозгу эхом звучали слова Бодэна: «Или ты все та же».

«Вот так, дорогая Фелисина, — мысленно сказала она себе. — Ты мечтала посмотреться в зеркало. Бодэн дал тебе туда заглянуть. Он с самого начала знал, что ты затеваешь. Подумай об этом. Хорошенько подумай».

Она ошиблась: Клобук не ждал их на берегу. Он появится теперь, придет по гребням волн. Страдания троих беглецов больше не забавляли Властителя Смерти. Пора проводить их через врата.

Фелисина глядела в морскую даль. Она ощущала себя похожей на сушняк, такой же трухлявой и мертвой. Над проливом собиралась гроза. Небо расчерчивали молнии. Пена над скалами вспыхивала и тут же проваливалась в темную бездну воды. Грохотал гром, и из пустыни ему отвечало эхо.

Час назад Геборий с Бодэном вернулись со своих поисков и приволокли обломок лодки. Корма у нее отсутствовала, остался только нос, однако искателей это не смущало. Они намеревались использовать годные доски и построить плот. Но только намеревались, ибо у них не было сил, а у Гебория — еще и рук. И разговор они затеяли, чтобы заслониться от отчаяния. Если они и доживут до утра, завтрашний день все равно будет последним. Это знали все трое.

Бодэн протянет дольше всех, если только бог Гебория не вернется и не унесет свое заблудшее чадо. Фелисина больше не противилась мысли, что первой умрет она. Умрет, так и не сумев отомстить ни Бодэну, ни Таворе, ни проклятой Малазанской империи.

Вдали, за скалами, полыхнула необычайно яркая молния. Она покатилась по волнам, растянувшись на несколько лиг в Длину. Шипела мгновенная испарявшаяся пена. Ударил гром, всколыхнув прибрежный песок. А молния катилась прямо на берег.

Геборий вскочил на ноги. Его приплюснутое лицо перекосилось от страха.

— Это магия! Фелисина, беги!

Она хрипло расхохоталась.

— Куда я побегу, старик? Обратно в пустыню?

Геборий повернулся лицом к волнам. Пробормотав проклятие, которое тут же заглушил ветер, он заслонил собой Фелисину. Бодэн припал к песку, обхватив голову руками. Молния успела выкатиться на берег и теперь двигалась прямо на них.

Первым удар принял на себя историк. Молния обтекла его, будто он был каменной глыбой. На мгновение узоры татуировки ослепительно вспыхнули и сразу же погасли.

Магическая молния вытянулась в тонкую нить и тоже погасла.

Геборий тяжело опустился на колени.

— Отатараль… Конечно. Как я раньше не подумал? Нам нечего бояться. Слышите?

— Лодка! — вдруг крикнул Бодэн.

Миновав скалы, к берету двигался баркас. Правый край паруса лизало пламя. Неведомый противник не хотел выпускать суденышко из магического плена, но был вынужден отступиться. Баркас вынесло почти на самый берег. И сразу же по веревочным лестницам вверх устремились двое. Они срезали пылающий парус, и он огненной птицей упал вниз, где с шипением погас. Из баркаса на берег выбрались еще двое.

— И кто же из них Дюкр? — спросила Фелисина.

— Дюкра с ними нет. А вот тот, кто слева, — это маг, — сказал Геборий.

— Откуда ты знаешь?

Он не ответил.

Двое приплывших старались идти быстро, однако и они шатались от усталости. Невысокий краснолицый человек в прожженном плаще заговорил по-малазански:

— Благодарение богам, что мы вас нашли! Нам нужна ваша помощь.

Неизвестный маг остался за скалами, преграждавшими путь к берегу. Он не был связан с мятежниками. Похоже, он оказался заложником чудовищного мира, который сам породил. Подобно смерчу, вынырнувшему из морских глубин, он появился на второй день их плавания. Кульп еще никогда не видел такого безудержного буйства магической стихии. Но это же буйство и спасло их, разметав магический Путь незнакомца. Как он ни пытался залатать «дыры» Пути, сила хлестала оттуда, как вода из пробоин в днище корабля. Завывания магических вихрей перемежались с душераздирающими криками мага.