том, что готов мир перевернуть, лишь бы она всегда такой счастливой была.

- Что? – смущается, одаривая невозможно милой улыбкой. Круассан в джем макает. — Тебе, наверное, надоело слушать и не интересно?

- Нет, все хорошо, милая, – делаю глоток крепкого чая, нёбо обжигая. Вкуса почти не ощущаю. – Мне все интересно, все что с тобой связано.

Клянусь, сделаю все, чтобы она всегда так улыбалась. Иногда мне кажется, что в моей голове от одной ее улыбки короткое замыкание происходит. Будто все мысли напрочь вырубает, словно рубильник опустили до упора.

Аленушка даже не подозревает, насколько я в ней растворился – хакнула одним взглядом мои чувства, и прежняя программа восстановлению не подлежит. Все «от» и «до» на нее перегримировалось.

– Представляешь, а «Магнолию» закрыли, - убирает тонким пальчиком крошки с уголка губ, а затем медленно проводит розовым язычком по нижней губе.

Все так невинно, а меня уже клинит так, что под ширинкой движ происходит. Моя маленькая колдунья с голубыми, как озера, глазами продолжает бесхитростно удивляться. Похоже, она даже не догадывается, кто за всем этим стоит.

- Там теперь какой-то магазин спорттоваров.

Провожу ладонью по затылку, бросая беглый взгляд на милое личико Алены. Ничего не замечая, она ловко очищает от кожуры мандарин. Смотрю на неё, как вор, и если бы мне сказали, что завтра мне за это срок впаяют – плевать! Все равно бы продолжил. Поднимает на меня глаза и вопросительно смотрит. Понимаю, что надо хоть как-то отреагировать. Прочищаю горло, но все равно как-то малоубедительно выходит:

- Да? Кхм... Понятно.

Про себя чертыхаюсь. Да, актер из меня никудышный – это факт.

– Ага, — прикусив от усердия язычок, поддакивает Алена, нанизывая одну за другой ярко-зеленые бусины.

Поднимаю бровь.

Ну, а что, черт возьми, мне оставалось делать после того, как намеренно оскорбили мою любимую? Какого, спрашивается, рожна эта коза вообще полезла?! Убираю кружку в посудомоечную машину и иду к дивану.

Завалившись на подушки, продолжаю задумчиво наблюдать за сидящей за столом Аленой, набирающей на леску бисер. Не могу не отметить забавный факт: когда всё идёт хорошо, непременно появляется бывшая.

Но зачем?

Сама же скандалила, сама же тупила, сама же мозг выносила, что ей чего-то не хватает и все не так. А теперь любовь у неё, видите ли, проснулась. Как же руки чесались встряхнуть ее за шкирку после слез Аленки моей, прорычать в наглое лицо с бесстыжими глазами: какого лешего ты у меня под ногами крутишься?

Всегда придерживался правила никогда не оскорблять своих бывших женщин, а тем более, руку не поднимать. Без разницы, как долго я с ними был. Ведь это всецело мой выбор, пусть и в прошлом. Поэтому я решил, что буду адекватным.

Нет, сквернословить и посылать — это не в моем стиле.

Все что мне нужно было, чтобы меня оставили в покое и не совали настырно свой нос в мою семью. Тем более, я не из тех, кто будет закрывать глаза на то, что склочная баба расстраивает мою беременную невесту.

Пусть радуется, что малой кровью отделалась, а ведь могли бы и по закону притянуть за шубку из натурального меха, да так, что мало бы не показалось. Прежде, чем закинуть руки за голову, смотрю на браслет, что Аленушка для меня сплела. Пусть, я мужик неотёсанный, не особо в искусстве сведущий, но чисто по-человечески тоже кое-чего понимаю.

Вижу талант, вижу какая усердная тонкая работа – далеко не каждому дано. Гордость за любимую в груди зарождается. Никогда не увлекался такими вещами. Для меня все что на руку цеплять бабские цацками считалось.

А ту, надо же, понравился!

Прямо по мне вещь. А то, что руками любимой женщины сделано — это вдвойне приятно и ценно.

– Хочу завтра скинуть свои идеи Вере Юрьевне. Поможешь мне по мейлу отправить? – мягкий голос журчит, сквозь мысли пробирается. — А вдруг ей понравятся мои идеи с сумочками и косынками «стюардесса»? Тут же напрягаюсь. За воротник пижамной рубашки словно холодная змея ползет. Не нравится мне эта дружба. Фиг его знает, что значит косынка «стюардесса» … Да и факт того, что моя Алена стала тесно общаться с женой этой гниды наизнанку выворачивает.

Если уж во что я не верю, так это в совпадения!

– Представляешь, супруг Веры Юрьевны перепутал меня со спины с ней, когда я из магазина выходила.

Еще того не лучше!

Брови угрюмо на переносице съезжаются. Что-то неприятное шевелится прямо в районе сердца. Я уже давно забыл, что это такое, а с Аленкой моей все то, что так глубоко во мне дремало, будто всколыхнулось. Страх жрет нас вместе с кишками. Поэтому я пахал всю жизнь, не жалея ни себя, ни сил, не здоровья. Всякий дискомфорт рано или поздно становится привычным, обыденным. Со временем я просто адаптировался к жизни в постоянном дискомфорте. Страх ошибиться, страх лишиться бизнеса, страх бедности – все это лишь толкало меня вперед, делало сильнее.

А вот тревога за жену и еще нерождённого ребенка - это совсем другое! Здесь я настроен анализировать все особо тщательно. Еще пара идиотских совпадений и… кто-то точно отправиться к праотцам! Тем более, срок приличный - девятый месяц пошел. Глаз да глаз. Я мог бы запретить. И, скорее всего, Алена послушалась бы, под мою волю прогнулась.

Но есть одно «НО»…

Расстраивать и спорить с женой не хочу — это все равно, что плевать против ветра. И вот что интересно: в какую сторону ни плюй, а всякий раз против ветра получается. Что я, враг себе? Мне мир в доме нужен. Аленке охрану выделю. Пусть смотрят за каждым жестом, докладывают о каждом вдохе, о каждом шаге жены. А если совпадений станет так много, что они станут доказательством… Тогда с Лазаревым будет совсем другой разговор.

– Иди ко мне, милая, – маню к себе Аленушку, похлопывая рядом по дивану. – Соскучился.

И она, отодвинув в сторону свое рукоделие, безропотно идет в мою сторону. На изящно вылепленном личике улыбка Моны Лизы расцветает.

Который раз поражаюсь, насколько эта еще совсем юная девушка