ему Вася. Он с силой оттолкнул его в сторону и быстро двинулся к сараю. Кто это мог сделать и, главное, как? Взломать дверь, причем сделать это так, чтобы не услышал никто в доме, было крайне непростой задачей, если только, конечно, дверь действительно взламывали. Ну а по-другому ведь туда попасть было невозможно! Ведь он собственноручно закрыл тогда на ключ дверь сарая и лишь несколько минут назад он вытащил этот ключ и отдал отъезжавшим.

– Обе порезаны – и наша, и ваша, – угрюмо сказал Димон, когда Александр подошел к двери.

– Может о камень, когда вытаскивали?

Но одного беглого взгляда на всё это оказалось достаточным, чтобы понять, что виной произошедшему был явно не камень и не какое-то другое случайное стечение обстоятельств. На полусгнившем бревенчатом полу, в самом углу сарая, лежала куча порезанной на куски резины. Лодки не просто были проколоты, они были именно разрезаны, причем разрезаны тщательно, без особой спешки, будто тот, кто всё это делал, делал это, во-первых, с каким-то особым удовольствием, и, во-вторых, совершенно не беспокоясь о том, что кто-то его мог за этим занятием застать.

Александр сделал несколько осторожных шагов вперед. Его рука лежала на ручке револьвера, его взгляд рыскал по пустому темному помещению. Там не было ничего необычного, всё тот же проржавевший садовый инструмент на стенах, всё те же стоявшие в углу моторы, да эти куски резины, которые еще вчера вечером были их лодками.

– Ну и кто это сделал? – процедил он, наконец, сквозь зубы.

– Вопрос не ко мне, – ответил Димон.

– А к кому?

– К тому, кто это сделал!

Александр медленно прошелся в полумраке по всему периметру сарая. Там не было ничего странного. За исключением лодок всё было так, как несколькими днями ранее, когда они заносили их сюда. Он вышел из сарая и осмотрел дверь. Большой серебристый замок всё еще висел на массивной металлической планке, закрывавшую намертво дверь.

– Замок был закрыт?

– Да.

Александр снял его и внимательно осмотрел. Замок был новым и на нем не было никаких следов от повреждений. Тот кто сумел открыть его имел либо превосходные навыки работы отмычкой, либо у него был ключ.

– Где ключ?

Вася подбежал к Александру и послушно отдал ему ключ. Тот взял его, пристроил к замочной скважине и слабо надавил. Ключ с легкостью вошел внутрь. Александр защелкнул замок, подождал несколько секунд и повернул ключ в обратную сторону. С легким щелчком он открылся. Это подтвердило его прежние предположения – внутри механизм замка так же оставался неповрежденным. А значит замок не был сломан.

– Кто сделал это, дядь Саш? – спросил его Вася и в этот раз в голосе его уже слышался страх. Александр не ответил ему. Все так же держа руку на ручке револьвера, он обошел вокруг сарая, пытаясь обнаружить какие-то повреждения. Но повреждений не было, по крайней мере, он не увидел ничего необычного.

– Пап, что происходит? – озираясь, к ним подошла Диана.

– Вот это я как раз и пытаюсь понять.

– Может здесь действительно есть еще кто-то, кроме нас? – тихо спросил его Вася.

Александр пристально посмотрел на него и вдруг лицо его исказилось в усмешке.

– Ну давай мы с тобой попробуем рассудить логически – либо я эти лодки порезал, либо вы, либо они сами тут друг на друга набросились, пока все спали, и на ленты друг друга пошинковали, либо… либо этот сделал кто-то другой. Выбирай, гений, какой из этих вариантов тебе больше всего нравится?!

– Ну… к-к-то-то другой это сделал, наверное…

– Ну… если… к-к-к-к-кто-то другой это сделал… – Александр передразнил его с особой злобой в голосе, – то не кажется ли тебе, что здесь кроме нас действительно кто-то есть?!

– Кажется… наверное…

– Молодец, умный мальчик! С твоими мозгами тебе надо в клуб Менса записаться, если выберемся отсюда живыми, конечно!

– Пап! – Диану пугал сарказм отца. – Давай без шуток. Мне страшно…

– А ты тоже не реви тут! – с каким-то озлоблением перекинулся Александр уже на нее. – Такие проблемы не решаются слезами и трясущимися рученками. Если здесь кроме нас действительно кто-то и есть, то эти все слезы твои и страх это как раз то, что ему и надо! Всё это ему по кайфу, он ради этого здесь всё это и устроил. Но этот фетишист, мать его, должен понимать одну вещь! – последние слова Александр сказал уже очень громко, почти прокричал. Они явно были произнесены не для тех, кто стоял рядом с ним. – Он должен знать то, что тот, кто заставит нас плакать, сам эти свои слезы потом будет хавать! Он будет бегать тут с поджатым хвостом и обгаженными штанами от меня по всему острову, он будет в крови валяться у меня в ногах, прося меня, чтобы я отпустил его из этого мира как можно быстрее! Но я не отпущу! Не-е-ет! Тот, кто захочет играть со мной в такие игры, закончит эту жизнь очень… я бы так сказал интересно…

– Ты бы лучше рассказал, дядя Саша, – тихо заметил ему Димон, – что мы теперь делать будем. Лодок у нас нет, продовольствия осталось на пару дней всего лишь. Мобильник не ловит, по крайней мере у меня не ловит.

– И у меня, – подтвердила слова Димона Диана.

– Как что?! А ты же со своим брательником на берег поплывешь, на тот… к машинам…

– Но ведь лодки…

– А ты без них поплывешь! Пару бревен вон срубишь, задницу свою на них положишь и в путь дорогу, всё как в старые времена! Тебе мотор, наверное, даже не нужен будет, язык у тебя нормально подвешен, похлеще любого винта по воде лупить будет!

Димон не ответил ему ничего на эту реплику. Он стоял неподвижно и смотрел в одну точку перед собой. Александр продолжал с той же желчью в голосе:

– Не хочешь, да?! Неудобно на плоту-то, занозу себе можно в задницу вогнать, да? Да и не безопасно это. Губами-то здесь своими шевелить гораздо проще будет. Или не прав я, а?! – Александр выждал небольшую паузу, давая Димону возможность сказать что-то в свое оправдание, но Димон уже отвечать не решался и Александр снова продолжил, в этот раз голос его уже был серьезнее. – Батьки твоего больше нет, твоя жизнь с твоими розовыми фантазиями осталась позади. Теперь ты взрослый человек, Димон, теперь ты сам за себя. Ты и этот твой… – он, было, хотел сказать что-то, что, вероятно, могло оскорбить Васю, но не сказал, а лишь недовольно покачал головой, – …твой брательник остались одни