угол. Его раскрасневшиеся напуганные глаза, как глаза какого-то больного, загнанного в клетку зверька, нервно смотрели на Александра.

– Вы же обещали…

– Обещал, не буду спорить! Но с того момента, Андрюша, много что поменялось!

– Отпустите, а?

– Нет, – с улыбкой и как-то совершенно мягко ответил ему Александр. Его карабин был опущен вниз, и он слабо постукивал себя его прикладом по бедру.

– Ты же обещал, мужик! Говорил дашь шанс мне. Диана!!! – умоляюще обратился он уж к Диане. – Ведь говорил же, а?! Ну ты хоть скажи ему что… ведь это… ведь это уже просто издевательство…

Диана ничего не ответила. Она отвернулась в сторону, но оружие, которое она сжимала в руках, по-прежнему целило Андрею в его измазанную грязью грудь.

– Где ты так в дерьме-то измазался или что это такое? А… вижу, вижу! – Александр посмотрел в угол, где Андрей успел нарыть кучу земли. – Копать решил. И что ты решил тут копать? А?

Андрей не ответил. Он уже совсем забился в угол и взялся за колени обеими руками.

– Убежать хотел, значит… Ну не молчи же. Еще совсем недавно тебя не заткнуть было, а теперь видишь, как будто арбуз целиком проглотил. Хоть что-нибудь скажи, типа хотел яму вырыть и голову свою туда засунуть, как страус, или лучше – нефть пытался найти, ведь русскому человеку без нее совсем сложно как-то живется. Давай смелее! Используй свое воображение. Всё, что ты скажешь или как ты скажешь, совершенно ничего не изменит. Тот уникальный момент истины в твоей жизни, когда любые твои действия и слова не будут иметь совершенно никакого эффекта на твою оставшуюся жизнь.

Александр, видимо, пытался выжать из этих последних минут максимум удовольствия для себя. От напряжения или просто от духоты его лицо раскраснелось и маленькие точки глаз смотрелись на нем как какие-то черные пуговицы на красной рубашке. Андрей же молчал. Он неподвижно сидел в углу и смотрел в землю перед собой. Александр с улыбкой приподнял карабин, прицелился ему в грудь и сделал шаг назад. Быть забрызганным кровью этого существа не входило в его ближайшие планы.

– Отвечай, говорю! – лязгнул затвор и палец Александра лег на упругий спусковой крючок. Он мог бы нажать его в любой момент и вмиг закончить всю эту сцену, но он хотел поиграть с ним в эту игру еще хоть немного. Уж слишком много потратили они сил на этого придурка, чтобы всё так быстро закончить. Он чувствовал себя как какой-то охотник, который целый год готовился к охоте, но который не увидел на охоте ничего, кроме старой утки, которая от слепоты или от глупости плюхнулась в воду прямо перед ним.

– М…м-м-м, – промычал, наконец, что-то невнятное Андрей.

– М-м-м что?

– М…метро копал! – проговорил он и в голосе его, вдруг, послышалось какая-то отчаянная злоба. – Понял?!

Лицо Александра сначала выразило удивление, но вдруг оно растянулось в улыбке и подвал сотрясся от его громкого смеха. Улыбнулась даже Диана. Улыбки не было только на лице Андрея. Он снова опустил глаза куда-то вниз.

– Молоде-е-ц, сообразительный! И инженерные задатки у тебя, судя по всему, присутствуют. Ну и как успехи? Хотел вырыть, и чтобы типа за тобой поезд сюда приехал и увез? Да у тебя ведь и жетона-то нет. У таких людей как ты ничего нет. Паразиты вроде тебя хотят получать всё только на халяву. Всё им с неба в рот, видите ли, падать должно. Да вот только ртов-то много, а деревьев с каждым днем всё меньше и меньше становится.

– Сними с меня это дерьмо, слышишь?! – Андрей приподнял над землей цепь и тут же с грохотом отпустил ее.

Александр кивнул ему головой.

– Скоро мы их снимем, не бойся. Отсюда тебя уже без цепей выносить будут!

Андрей покачал головой. В его красных глазах читалось уже больше злобы и обиды, чем страха.

– Сволочь ты! – проговорил он сквозь зубы. – Таких как ты надо вырезать еще в детстве, чтобы отпрысков себе не плодили… Но ничего… это ничего… не долго и вам пировать тут осталось. И за вами тоже придут!

– Ты думаешь? – голос Александра звучал тихо и спокойно. Видно было, что эти пустые угрозы его нисколько не задевали – Кто придет? Полиция?! – он опустил карабин вниз и он уперся дулом в землю, держать его неподвижно в такой позе было уже тяжело, а разговор его с этим никчемным существом еще не был закончен. – Ты думаешь ты сможешь причинить нам какой-то вред? Нам? Ты?!! Ошибаешься! Твои слова это просто слабые колебания воздуха в этой засранной тобой комнате. Мои же слова это действия. Этим миром правим мы, а не ты, и этот мир живет по нашим правилам. Полиция, судебные органы, средства массовой информации, даже интернет. Всё то, что делают они определяется не желанием спасти тебя, как ты ошибочно полагаешь, а нашим решением. Мы говорим им кого ловить и кого отпускать; мы говорим им, что делать и что писать. Они даже дерьмом поливают нас по написанными нами же для них инструкциям.

Александр протянул в сторону Андрея сжатый кулак, будто пытаясь продемонстрировать ему что-то:

– Сила и власть! Всё это здесь, вот в этой руке. И пока это будет там, я буду неуязвим для тебя и таких как ты!

– Но ведь есть закон, который выше…

– Закон, – проговорил вдруг Александр так громко, что Диана, которая стояла рядом, невольно посмотрела на него с испугом, – мой друг, создан для тебя и для таких как ты! Мы же вне этого закона. Закон здесь, – он прочертил дулом карабина на полу невидимую черту, – а мы здесь. Закон ограничивает тебя, но никак не нас! Мы свободны. Ты – нет! Мы сами выбираем что нам делать и как нам делать. Плохо это или хорошо – это уже другой вопрос, и не совсем к нам. Да и само понятие «плохого» и «хорошего» крайне субъективно и зависит от того, с какой стороны на всё это смотреть. Вы же создания другие. Вы рождены в клетке и в этой же клетке подохните. Над каждым из вас стоит мент с пистолетом и по-другому быть не может. Потому, что вы другие. У вас другие мысли, другие ориентиры, другие системы ценностей, если у вас вообще есть какая-то система ценностей. Лучшее, что с вами может произойти, так это то, что вы случайно срубите где-то легкого баблишка и потом сопьетесь или сторчитесь за год или за два, искренне веря до последнего своего вздоха, что именно такой и