litbaza книги онлайнДетективыЗлые боги Нью-Йорка - Линдси Фэй

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 75 76 77 78 79 80 81 82 83 ... 100
Перейти на страницу:

– Где беспорядки? – спросил я, когда выполнил поворот кругом и взял дубинку у крепкого ирландского парня, прихватившего с собой сразу две.

– Там, где и без них тошно, как обычно, – сплюнул полицейский. – Пять Углов. Единственная выгребная яма на всем острове, которой сильнее вонять уже некуда.

– Вы идете в мой округ, – заметил я.

– Ясное дело, капитан Вал сказал мне. Бог в помощь.

«Пока от него не много помощи», – подумал я.

Первыми, раньше зловония горящего мусора, раньше искр, до нас донеслись крики. Я взглянул на небо. Лоскутный покров низких грозовых туч был серым, не запятнанным дымом горящих зданий. Луна появлялась и исчезала, как беспокойный призрак. Мимо нас, оглядываясь, поспешно прошли двое респектабельных лавочников-аидов, они кивали нам и изо всех сил старались убраться с дороги. Почти в ту же минуту группа крошечных птенчиков, завывая, как щенки, пронеслась по Энтони-стрит в сторону зловещего свечения, изо всех сил стараясь ничего не упустить. Я подумал о Птичке в Гарлеме, где звезды чище, даже когда небо затягивают облака, и крепче сжал дубинку.

– Похоже на адское веселье, – заметил я. – Известно, кто начал?

Как бы газеты и журналы не разорялись о бунтах, растущих наподобие диких грибов, они ошибались. Я знаю о беспорядках два факта: они всегда похожи, и их растят. Всегда. Беспорядки высаживают, а когда они расцветают, садовники вываливают свою злобу прямо в физиономию города.

– Кажется, Билл Пул.

– Я встречался с Биллом Пулом, – сказал я, припоминая пьяного буяна, которому подбил глаз перед Святым Патриком. – Мы не поладили. Так это он затеял?

– Он точно приложил руку, а за ним потянулись десятки кроликов из нативистов. Эти вообще готовы лупить все, что увидят, головы или окна. Нам назначено удержать порядок, если выйдет. Мэтселл попробует уболтать их мирно, но ты же знаешь Билла Пула.

– Похоже на то.

– Педик психованный, Билл Пул, – пробормотал полицейский-американец. – Хотел бы я знать, чего он желает добиться от ирландцев, если не голосов. Они уже здесь. И здесь они останутся. Проще вывести тараканов.

– Да пошел ты, – бросил ирландский парень.

– Без обид, – быстро ответил американец. – Я шагаю рядом с тобой, верно?

Мы пересекли границу Шестого округа и, пройдя еще два с половиной квартала, вышли на Пять Углов. Разумеется, это место называется Райской площадью – само собой, мы никогда не жаловались на нехватку юмора, – центр ямы, где сталкиваются все пять улиц. Никаких следов рая или квадрата, просто заразный треугольник. В этом городе есть места, где в сухое лето грязь застывает, а вонь почти улетучивается. Но не на Пяти Углах. Есть места, где набравшиеся джина мэб расползаются по домам в четыре или пять утра, полуголые и не желающие стоять на ногах. Но не на Пяти Углах. В большинстве районов города у людей достаточно денег, чтобы воротить нос насчет расы своих соседей. Но на Пяти Углах, где стояли мы, рядом с «Бакалеей Крауна», напротив гигантского пятиэтажного здания Старой пивоварни, облезшего и потрескавшегося, все расы жили вместе. Если человек настолько беден, чтобы искать убежища здесь, ему плевать на других.

По всей площади на влажной грязи горели костры. Мне хотелось думать, что мы стоим по щиколотку в кофейной гуще, но я не стал себя обманывать. Люди сбивались в плотные кучки, по три человека, семь или двенадцать, зажигали факелы от ближайшего костра и искали своих. По большей части ирландцы, – видимо, их позвали. Несколько чернокожих, но они настороженно стояли у собственных жилищ. И купы других полицейских, десятки групп.

Прямо перед Старой пивоварней стояло большинство «Бауэри Бойз». Агрессоров от защитников легко отличить по тому, как они держат свои дубинки, и эти нативисты небрежно опирались на них, будто помахать такой – просто здоровское летнее развлечение. Все до одного одеты, как дешевая версия Вала. Каждый воротник рубашки опущен, каждый жилет пестрит цветами, каждый цилиндр кичится чесаным шелком. И самый высокий цилиндр красуется на самой жестокой голове, голове Билла Пула. Он держал во рту сигару и стоял точно посередине Кросс-стрит, в южной оконечности треугольника, освещенный огнями, как на Четвертое июля.

– …и сейчас этой гнойной чуме, а не религии, позволено процветать! – гудел он. – Не долго они прятались в лачугах и гнилых лавках. Они построили собор! И что потом сделали эти белые дикари, спросите вы? Они взяли одного из собственных птенчиков и принесли его в жертву римскому Антихристу!

Гротескные овации со стороны парней из Бауэри, рыки ирландцев. Черные просто ждали, сколько их домов сожгут на этот раз.

– Верно. Так дальше нельзя, – сказал мужчина слева от меня, нервно взглянув на свою медную звезду. – Одно дело остановить беспорядки, пока они не начались, и другое…

– Будь я тобой, Билл Пул, – раздался голос, который набатом разрезал дым костров, – я бы отправился домой и проспался. И так уж вышло, сегодня у меня прекрасное настроение. Поэтому я собираюсь дать тебе возможность уйти домой и проспаться.

Джордж Вашингтон Мэтселл стоял перед всеми своими восемнадцатью капитанами и их тридцатью шестью заместителями. Никогда еще за всю жизнь я не видел такой смертоносной коллекции пожарных, уличных дебоширов, головорезов Партии и устроителей боев. Глядя на это сборище, ты без труда понимал принципы найма шефа Мэтселла. Если ты верен Партии или хороший стражник, ты носишь медную звезду. Если ты выглядишь, будто способен убить человека голыми руками и не постесняешься сделать это еще раз, ты становишься капитаном. Вал стоял прямо за спиной Мэтселла, поглядывая по сторонам и небрежно закинув на плечо дубинку.

– Все видят, чью сторону выбрала эта армия, эта так называемая полиция? – закричал Билл Пул. – Они – оскорбление демократии! Патриоты не станут кланяться банде уличных хулиганов.

– Забавно, что ты это сказал, – протянул Мэтселл.

Казалось, трепетные языки окружавших его факелов жадно прислушиваются, затаив дыхание.

– Я скажу вам еще раз: граждане, расходитесь! Если вы не знаете, что это значит, я объясню. Это значит, идите, черт возьми, домой и сидите там, пока мы не найдем сукина сына, убившего того птенчика.

– А я говорю, не расходитесь, – усмехнулся Билл Пул. – И что теперь?

– Люди пострадают. Тебе, может, это понравится, но мне – нет. Так я скажу иначе: ты пострадаешь.

– Ты не можешь поймать одного ирландского психа и думаешь запугать американца?

– Я думаю, что могу арестовать одну язву, – смиряясь, зарычал Мэтселл. – Капитан Уайлд, не хотите взять на себя честь?

– Чертовски мудрено, – заметил Вал, небрежно шагая к Биллу Пулу с парой железных наручников и злой ухмылкой. – Я-то всегда считал, что «разойдитесь» значит «пшли вон». А ты, Билл?

– Парни! – крикнул шеф. – Прижмите их к стенке!

И тут все взорвалось. Я моргнул, когда меня притиснули боком прямо к провисшему крыльцу «Бакалеи Крауна». Площадь мгновенно превратилась в подобие одного из световых представлений Хопстилла. Сдерживаемая со всех сторон ярость извергалась взмахами дубинок. Полицейские Восьмого округа, стоявшие рядом со мной, рванулись вперед, и я бросился с ними к Старой пивоварне, в гущу беспорядков, думая: «Наконец-то».

1 ... 75 76 77 78 79 80 81 82 83 ... 100
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?