– Тогда могу только пообещать, что надену, и поблагодарить вас.

– Единственная благодарность, которая мне нужна, чтобы ваша рука была в моей, когда мы войдем во дворец Хофбург завтра вечером.

Хелена собиралась ответить, когда в дверь снова постучали.

– Итак, я откланиваюсь до поры, Хелена, и буду ждать чудесного Нового года, – с этими словами Фридрих низко поклонился и вышел, когда толпа поклонников хлынула в комнату и окружила ее.

В конце концов все разошлись, оставив Хелену одну. Адреналин, поддерживавший ее весь вечер, схлынул, и она чувствовала себя слабой и опустошенной. Когда Клара помогла ей снять костюм и смыть грим, Хелена переоделась в джинсы и свитер, натянула пальто и сапоги и вышла из театра.

* * *

На следующий день Хелена и Фабио пошли на новогодний ланч в «Грихенбайсле».

– Cara, – он встал, когда официант проводил ее к столику. – Ну, садись, и давай отпразднуем вчерашний успех. – Он взял бутылку шампанского из уже ожидающего ведерка со льдом и налил два бокала.

– За нас! И за Новый год! – провозгласил он, чокаясь своим бокалом с ее. – Я уже прочитал рецензии на «Сильфиду» в утренних газетах, и они великолепны. Все говорят, что ты – звезда, восходящая на небосвод. А когда мы станцуем премьеру нашего нового балета, они тем более поймут, что мы – сила, с которой надо считаться. Мы на пути к вершине, Хелена, я в этом уверен.

Хелена попыталась подыграть явной эйфории Фабио, но смогла выдавить разве что слабую улыбку.

– И помимо твоего вчерашнего триумфа на сцене, сегодня вечером ты пойдешь на бал во дворец Хофбург с прекрасным принцем. Ты не рада, cara? Такая ночь – это, наверное, мечта каждой женщины… да и мужчины, – рассмеялся он.

– Фабио, ты должен понять, что я не могу так просто… отвлечься от того, что произошло.

– Тю! – он пренебрежительно махнул рукой. – Ты все еще говоришь об этом негодяе Александре? Разумеется, я понимаю, какую боль он тебе причинил, но пора его забыть и жить дальше. Я думал, принц тебе нравится?

– Я… он… да, наверное, но… не уверена, что я готова.

– Может быть, это просто потому, что ты переутомилась. – Фабио наклонился над столиком и внимательно осмотрел ее лицо. – Ты очень бледна, Хелена, и даже не пригубила шампанское. Ты не больна?

– Нет-нет, не больна… просто… устала, вот и все, – она прикусила губу.

– Тогда как только мы закончим ланч, я вызову такси и отправлю тебя домой. Ты должна отдохнуть, чтобы приготовиться к балу. Я хочу, чтобы ты наконец-то повеселилась, Хелена.

– Да, ты прав. – Она сумела натянуто улыбнуться, чтобы успокоить его. – Вздремну, и все будет в порядке.

Фабио бросил на нее подозрительный взгляд, но воздержался от дальнейших комментариев и сменил тему, расспрашивая ее о бальном платье, потом, как обычно, развлекал ее пикантными подробностями из сплетен о других членах труппы. Принесли их заказ, и она чувствовала его острый оценивающий взгляд, когда едва прикоснулась к еде.

«Как будто, – подумала Хелена, – он уже знает».

* * *

Покончив с ланчем, она вернулась домой и, послушавшись приказа Фабио, легла в постель. Как ни пыталась она уснуть, мысли не успокаивались, а живот крутило. В очередной раз она попыталась подсчитать, возможно ли это или же у нее просто мандраж. Вскоре после первого физического контакта с Александром ее подхватило вихрем балетного сезона, и, как большинство балерин, она все время принимала таблетку без обычного недельного перерыва, чтобы предотвратить менструацию. Это считалось обязательным для выходов на сцену.

В результате Хелена не слишком представляла, когда у нее были последние «нормальные» месячные.

Но, с другой стороны… тошнота, тяжесть в животе, утомляемость – симптомы, которые она слишком уж хорошо помнила с прошлого раза…

В конце концов Хелена перестала пытаться отдохнуть и встала. Сколько ни откладывай, есть только один способ узнать и успокоиться.

Сообразив, что аптека на соседней улице, скорее всего, сегодня закроется рано, она накинула пальто, схватила сумочку и выбежала из квартиры. Купив то, что нужно, она пошла домой, и сердце замерло при виде Клары, уже ожидающей у входа в подъезд.

«Черт!»

– Простите, что заставила вас ждать на морозе, Клара, – сказала она. – У меня закончилась… зубная паста.

Клара сжала губы, и Хелена отперла входную дверь.

– Мы должны начинать, если вы хотите быть готовы вовремя.

В квартире, пока Клара не умолкая болтала о предстоящем вечере, Хелена словно отключилась, просто кивая в, как ей казалось, нужных местах, мысли по-прежнему были заняты совсем другим.

«Я с ума сошла, что приняла приглашение на бал. Я ввожу Фридриха в заблуждение… Что же делать, если?…»

К тому времени, когда Клара наконец сочла, что все готово, Хелена больше не могла терпеть напряжения и встала. Уйдя в ванную, она заперла дверь и подошла к шкафчику, куда в спешке спрятала тест. Достала пакет, тоскливо осмотрела содержимое и с колотящимся сердцем начала сдирать пластиковую упаковку.

И застыла, услышав дверной звонок, за которым почти немедленно последовал громкий стук в дверь ванной.

– Фрау Бомонт! Ваша машина прибыла! Ваш принц ждет вас! – крикнула Клара.

– Иду! – Секунду поколебавшись, Хелена засунула белую палочку в украшенную драгоценными камнями театральную сумочку и вышла из ванной.

Клара ждала под дверью, держа тонкую, как паутинка, шелковую шаль в одной руке и пару длинных атласных перчаток в другой. Она помогла Хелене надеть перчатки, набросила на голые плечи шаль и отступила, оглядывая свою подопечную. Облегающий корсаж бледно-розового шелкового платья был искусно скроен, открывая безупречное декольте Хелены, затягивал тонкую талию и ниспадал многочисленными колышущимися юбками из слоев нежного шифона. Белокурые волосы были собраны на макушке, легкие завитки обрамляли лицо, и бриллиантовое ожерелье сверкало, как крохотные осколки льда, на высокой шее.

– Вы выглядите прекрасной, – Клара удовлетворенно вздохнула. – А теперь, liebling, вы должны идти и приветствовать вашего принца. – Она выпроводила Хелену из квартиры к лифту.

– Желаю чудесной ночи! – крикнула она, когда двери закрывались. Фридрих, выглядящий во фраке непринужденно светским, ждал ее в вестибюле и громко ахнул, когда Хелена вышла из лифта. Он взял затянутые в перчатки руки в свои и несколько мгновений удерживал ее на расстоянии вытянутой руки, оглядывая, потом притянул к себе и расцеловал в обе щеки.

– Вы лучезарны, моя Хелена, – прошептал он. – Мне будут завидовать все мужчины на балу. – Потом он предложил ей руку, и они вместе вышли к ожидающему лимузину.

* * *

Падал легчайший снежок, когда они увидели сверкающий огнями величественный изогнутый фасад дворца Хофбург. Они проехали под высокой церемониальной аркой в огромный, освещенный фонарями внутренний двор, где ко входу вел красный ковер, положенный на брусчатку. Машина остановилась, Хелена вышла, оперлась на предложенную Фридрихом руку, и он повел ее вверх по парадной лестнице в роскошный дворцовый зал, где уже полным ходом шел фуршет с шампанским.