еще хуже, чем до «революции», а Москва по сравнению с ним — оплот стабильности и порядка. Но поскольку сегодня в Киеве многие говорят о скандалах и злоупотреблении властью, а также о том, что российское телевидение служит только политике, в которой царит цензура и проблемы вместо обсуждения сметаются под ковер, то хотя бы одно свидетельство успеха революции фактически уже есть.

Драка в Раде (украинском парламенте), с применением кулаков и звуковых колонок, с разбитыми микрофонами и изорванной одеждой, которая оказала бы честь любому цеховому празднику в Баварии, с издевательским наслаждением была обсосана на российском телевидении. Киев в долгу не остался: российские журналисты просто завидуют депутатам, которые готовы отстаивать свое мнение — пусть даже кулаками, а это, по сравнению с политически кастрированным, безжизненным российским парламентом, по крайней мере, хоть какая-то деятельность.

Те, кто смотрел передачу «Вести» по российскому государственному телеканалу РТР вскоре после «газового кризиса», 5 января 2006 года, были почти перепуганы. «Теперь в Киеве должно пройти обсуждение», — говорил диктор тоном священника, читающего проповедь о квартале красных фонарей. «Я убежден, что оппозиция использует это в своих политических целях», — возмущался с экрана прокремлевский политолог, как будто подобное поведение не является вполне типичным для любой оппозиции. Ну да, тяжело вести переговоры со странами, в которых «нет согласия между важнейшими политическими силами». То, что перед парламентскими выборами в Украине победитель еще не был известен, в глазах московского комментатора было не свидетельством наличия демократии, а признаком нестабильности, хаоса и отсутствия «твердой руки».

Почти не осталось новостных московских передач, в которых не сообщалось бы о проблемах и скандалах в Украине. Подавались, например, сюжеты о том, что глава государственного газового концерна Украины приобрел себе новый «Мерседес» S-класса с DVD-проигрывателем, холодильником и массажными сиденьями. При этом россияне лишь случайно могли узнать, что в ситуацию вмешался президент Ющенко и призвал госслужащего к порядку: «Пересаживайтесь на ту машину, на которой ездили раньше!»

В отличие от многих коллег по политике, у Ющенко нет списка запретных тем для интервью. Даже на упреки в отношении своего старшего сына президент не побоялся ответить: роскошный автомобиль был взят сыночком в аренду, «на что у него достаточно собственных средств». Ющенко-младший якобы имеет собственный бизнес и работает в консалтинговой фирме. Как отметил высокопоставленный папа, он богобоязнен и порядочен. Но журналист, распространивший информацию о скандале, с ним не согласен, и это возмущает президента. Сравнение с заказным убийцей не вполне соответствует демократическим устремлениям и пониманию принципа свободы прессы, но та уже настолько свободна, что Ющенко вскоре должен был извиниться за свои слова. В отличие от России, где — как уже упоминалось — сын министра обороны Иванова автомобилем сбил женщину, которая от этого скончалась. Большая же часть СМИ не посчитала достойным обнародования и обсуждения тот факт, что прокуратура старается не допустить разглашения информации о ходе дела против сына министра.

Никто и не ожидал, что уже на следующее после «оранжевой» революции утро сегодняшние аппаратчики превратятся в образцовых демократов. Конечно, в Украине остались пороки, характерные для страны и до революции: кумовство и коррупция цветут пышным цветом, господствующий класс живет, как на другой планете, и до правового государства с настоящей демократией путь еще очень долгий. Новое же состоит в том, что коррупционеры уже не могут чувствовать себя так же безнаказанно, как раньше, а аппаратчики должны теперь считаться с тем, что об их темных делах станет известно из газет.

Головокружение от успеха сказалось на киевских революционерах — бывшие соратники перессорились. Политический «дуэт мечты» Ющенко — Тимошенко превратился в войну Алой и Белой розы. «Сделан радикальный прорыв. К сожалению, плоды демократии и свободы можно будет собрать не так скоро, но урожай будет, — клятвенно заверяет президент, и поясняет свою мысль: — Сегодня у нас свобода мнений, каждый имеет право критиковать президента. А еще год назад это была священная корова. Слова президента были законом, никто не имел права его критиковать. Но и сегодня печать далеко не всегда объективна. Еще год назад ее контролировали три крупных клана. К сожалению, это продолжается и сегодня. Кошелек часто определяет мнение»[480]. Но, как клянется Ющенко, фальсифицировать выборы уже никто не будет. Горьким подтверждением этих слов стало поражение президентской партии на парламентских выборах в марте 2006 года, уже через полтора года после революции. Однако по результатам голосования бывшие революционеры оказались в большинстве. Тем самым украинцы выразили свое мнение и дали демократам срок исправиться.

И все же, запасшись терпением, украинцы во многом потеряли. Теперь Ющенко и его сторонники должны были положить конец жадности собственной и аппаратчиков и, насколько это возможно, затормозить обратное сползание общества с холма демократии. «Многое красноречиво свидетельствовует о том, что это не получается. Украинцы разочарованы, они чувствуют себя обманутыми ходом такой политики, примерно как россияне после путча 1991 года, — предупреждает приближенный к Кремлю московский политолог. — Люди поняли, что их использовали в борьбе между соперничающими кланами».

«Даже если бы это было так, все равно это не изменило бы того факта, что революция дала возможность людям понять: власть принадлежит им, они не бесправная масса, которую всегда можно унизить и обмануть, — возражает Юлия Тимошенко. — И, даже чувствуя себя обманутыми, они уже не выпустят власть из рук, они не хотят больше быть бесправными. Если потребуется, они снова выйдут на улицу и снова сменят правителя»[481].

ВСПОМИНАЯ 2006-Й

Праздничное настроение оказалось испорченным еще до того, как потекла первая слеза. «Слава Богу, что этому чокнутому Саакашвили дали по шапке и запретили его жужку в России», — не стесняется в выражениях один мой знакомый, когда в свой день рождения я напрасно пытался найти грузинское вино. «Каких-то два года назад ты сам с удовольствием покупал грузинское вино», — возразил я. После этой фразы улыбка сошла с лица моего гостя, он посмотрел на меня с ужасом, словно я собирался наброситься на него. «Тогда грузины не были так нахальны и не угрожали нам, русским», — ответил он таким тоном, будто с минуты на минуту действительно ожидает их нападения. «Как небольшая Грузия может представлять для России серьезную угрозу?» — интересуюсь я, но он не слушает и переходит в контрнаступление: «Уже достаточно и того, что Грузия хочет нам навязать ваш западный образ жизни». К разговору присоединяется его сосед, который еще пять лет назад был демократом: «Демократия не для нас. Даже в царстве животных есть только три