Александр подошел к бару и плеснул в бокал немного коньяку.

– Я был, да, – он задумчиво смотрел в бокал, – там в больнице, в последний раз, когда никто из врачей не выходил, а медсестры повторяли одно и то же: «Нужно подождать, нужно подождать». И время тянулось медленно. Кажется, прошел час, а посмотришь на стрелки – всего лишь двадцать минут. А потом говорят, что все прошло успешно, что очень повезло, что я должен молиться на врача, который остановил сильнейшее кровотечение, и что моя жена сейчас в реанимации, и к ней нельзя. Ни сегодня, ни, возможно, завтра… а так все в порядке… – Он одним глотком выпил коньяк и снова повернулся лицом. – Я больше не хочу пережить такое, Лара.

– Прости.

Он сел рядом, и она потянулась к нему.

– Прости, – повторяла, целуя, – прости…

Саша обнял, прижал к себе, и Лара замерла.

– Давай просто жить, – сказал он, – ведь все не так уж и плохо.

– Все хорошо, – она говорила куда-то в шею и обнимала спину – надежную сильную спину, за которую всегда можно спрятаться, – все очень хорошо… Если честно, то мне давно не было так хорошо.

Оба знали, что их потери и невоплощенные мечты никуда не денутся, они останутся там же – выпуклыми шрамами на душе, только теперь эти шрамы общие. А общее проживать легче – любимый человек разделил твою ношу, твое горе.

– Если вдруг купишь еще одну картину, приноси. Мне понравилось.

Лара засмеялась, прижавшись щекой к плечу. Они еще некоторое время сидели обнявшись, чувствуя близость друг друга, он гладил ее волосы, она целовала его плечо, а потом Саша спросил:

– Ты голодная? Я могу заказать еду в номер.

Лара отрицательно покачала головой:

– Давай лучше возьмем что-нибудь вкусное с собой и поедем домой.

7

Они встретились около золотой Турандот. Всю дорогу до театра Светлана волновалась, а потом увидела Федора и сразу успокоилась. Он стоял чуть в стороне, смотрел на идущих мимо людей, ждал ее.

– Привет, я не опоздала?

– Без двадцати семь, времени достаточно.

Они вошли в театр.

Весь последующий вечер Светлана впитывала эмоции. Их было море, от всего: от фойе с афишами и портретами актеров, от запаха программки, которую Федор купил и вручил ей, от чая с пирожным в буфете (но это уже позже, в антракте), от зрительного зала с красными стульями и тяжелого пурпурного занавеса, от спектакля, который вдруг оказался очень созвучен самой Светлане, потому что рассказывал о немолодой женщине, которая хотела быть любимой. Грустный и смешной, громкий, реалистичный и сумасшедший, он показывал жизнь, от которой хотелось и плакать, и смеяться.

Рядом сидел Федор. Время от времени Света украдкой поглядывала на него. Вдруг скучает? Не скучал. А на втором отделении взял ее за руку. И платье Федору понравилось, это было видно по взгляду, которым он окинул Светлану еще около гардероба.

«Я женщина, – думала она, – а рядом со мной мужчина». Внутри от этих мыслей все порхало.

«Я нравлюсь, я интересна… и мне интересно. Ощущение, что снова двадцать».

Когда спектакль закончился и актеры вышли на поклоны, Света сделала несколько кадров. Ей захотелось оставить этот вечер на память. Завтра она внимательно рассмотрит получившиеся фотографии и лучшую загрузит в интернет с кратким рассказом о спектакле. Это будет совсем не похоже на то, чем заполнялась ее сетевая страничка еще полгода назад. Светлана расскажет о спектакле, и, может, кто-то захочет на него пойти, а может, кто-то уже был, и тогда появится возможность обсудить увиденное. Ведь, в конце концов, соцсети изначально создавались для общения.

Пока же, ожидая Федора, который получал в гардеробе верхнюю одежду, Света отправила пару фотографий дочери.

В ответ получила тоже изображение – запеченную до хрустящей корочки курицу с подписью «Мой кулинарный триумф».

Сразу стало понятно, что у Юли вечер в самом разгаре, у нее началась совсем другая, новая, захватывающая жизнь. Отдельная от матери.

– Все в порядке? – Подошедший Федор протянул пальто.

– Да. Спасибо за спектакль. Мне очень понравилось.

– Как насчет чашечки кофе? Или уже поздно?

Свете некуда было спешить, а завершать вечер не хотелось.

– С удовольствием, заодно и обсудим увиденное.

1

– Молодой человек, я не вижу у вас Майна Рида. Где можно найти Майна Рида?

– Что конкретно вас интересует?

– «Белая перчатка». Вы знаете, это такое не типичное для него произведение… – Дальше бабулька в огромном вязаном берете и с выбившимися из-под него фиолетовыми волосами увлеченно начала рассказывать о творчестве писателя в целом и романтическом сюжете «Белой перчатки» в частности. – Раньше брала в библиотеке, ведь книг невозможно было достать, вот теперь решила приобрести.

Бабульке лет семьдесят, если не больше, и она до сих пор читает романтические книги.

– Ведь какие были нравы, молодой человек, какое воспитание! Перчатки хранили как залог любви.

Игорь послушно кивал и вел любительницу Майна Рида к нужным полкам. «Белой перчатки» там не оказалось.

– Так и думала, – вздохнула бабулька, – это же сейчас библиографическая редкость. Тогда, может, детектив?

– Какие авторы вас интересуют? Агата Кристи, Конан Дойль, Эрл Стенли Гарднер? – начал перечислять Игорь классиков жанра.

– Что-нибудь про серийных убийц и маньяков, – мило улыбнулась старушка.

Вот так поворот. Игорь про серийных убийц не читал, даже не интересовался никогда подобным, но к полке с детективами постсоветского периода привел.

– Посмотрите здесь. Может, найдете что-то для души.

– Спасибо, молодой человек, – поблагодарила бабулька и принялась с любопытством рассматривать книги.

– Где оставил божьего одуванчика? – поинтересовался Денис, когда Игорь вернулся к прилавку.

– У стеллажа с маньяками и серийными убийцами.

Денис присвистнул.

– Да-да.

За окном был пасмурный октябрь. Прохожие обрядились в куртки, плащи, шапки и перчатки. День казался неуютным. Мимо проходила группа красноносых от холода туристов. Девушка в яркой оранжевой шапке с большим помпоном остановилась у окна и помахала рукой. Игорь широко улыбнулся в ответ и тоже помахал. Юлька. У нее сегодня здесь экскурсия. Еще с утра было обговорено, что, когда экскурсанты отправятся покупать сувениры в отпущенное им свободное время, они с Юлей вместе пойдут пить кофе.