— Да, так получается в некотором роде, — уверенно сказал Джекоб.

— Представляю, сколько тебе приходится платить своим акционерам, так?

— Не так много, как мне хотелось бы, но я стараюсь.

Кейн вычищал дно уже второй тарелки кусочком хлеба.

— Тогда тебе, черт побери, самое время постараться побольше. У меня тут завалялись кой-какие деньжата, и я вполне могу решить потратить их на пару адвокатов и подать в суд на руководителей компании «Уголь и железо. Фентона», и я думаю, что вся продукция — сталь и уголь — будет арестована, пока дело не будет рассмотрено в суде.

— Это подорвет Чандлер! Ты не можешь…

— Я почему-то думаю, что у владельцев «Фентона» вполне достаточно личной заинтересованности, чтобы не дать этому произойти.

Джекоб посмотрел на Кейна долгим взглядом.

— Хорошо. Что ты хочешь?

— Если люди нуждаются в инспекторах, я хочу, чтобы они были, и я хочу, чтобы в шахтах не было детей.

— Но у детей маленькие тела, и они могут делать вещи, которые не доступны взрослым! — возразил Джекоб.

Кейн просто смерил его взглядом и перешел к следующему вопросу, пытаясь вспомнить все, что рассказывала ему Хьюстон о проблемах на шахтах. Джекоб оспаривал каждую жалобу Кейна, начиная с библиотек («чтение отвлекает людей») и кончая церковными службами («и платить пасторам всех религий? Мы получим религиозные войны, если скажем им ходить в одну и ту же церковь»). Не было забыто и жилье, насчет которого Джекоб заметил, что лачуги полезны для здоровья, так как через щели постоянно поступает свежий воздух.

Они говорили и спорили весь день, Джекоб не забывал подливать Кейну вина. Около четырех часов у Кейна начал заплетаться язык и голова упала на грудь. Когда он окончательно заснул посреди фразы о том, что, может быть, профсоюзы не так уж страшны, как думает Джекоб, старик встал и посмотрел на большое тело Кейна, развалившееся на стуле.

— Если бы у меня был сын, как ты, я мог бы завоевать мир, — пробормотал он, прежде чем покинуть комнату и послать слугу за одеялом для Кейна.

Когда Кейн проснулся, была глубокая ночь. Тело онемело и ныло после сна на стуле. В первый момент он даже не понял, где находится. Комната была темной, но на столе он мог различить сверток, и он сразу же понял, что там были сандвичи.

С улыбкой он засунул сверток в карман и вышел из дома. У него на душе было так легко, как не было уже долгие годы, и, когда он направился назад к шахте, у него появилось чувство, что с этого момента его жизнь пойдет по-другому.

В шахте поверенный Рид Вестфилд, отец Лиандера, как раз входил в лифт, чтобы опуститься обратно вниз в туннель продолжать поиски. Кейн схватил за шиворот человека рядом с Ридом.

— Пойди перекуси. Сейчас поеду я.

Пока лифт медленно продвигался вниз, Кейн вкратце рассказал Риду о том, что все, чем владеет Джекоб Фентон, на самом деле принадлежит Кейну, — Мне надоело постоянно преследовать его, и мне не нужны деньги. Я хочу, чтобы вы составили мне бумагу о том, что я все передаю в его владение с правом передать это по наследству тому, кому он пожелает, и я хочу, чтобы это было сделано как можно скорее, так как старик вот-вот умрет.

Рид поднял на Кейна усталые глаза и кивнул.

— У меня целый офис клерков, которым нечего делать. Завтра утром подойдет?

Кейн только кивнул, так как они были уже глубоко в шахте, и его лицо искривилось от запаха.

На третий день после взрыва из шахты извлекли сорок восемь тел, семерых все еще не могли досчитаться. На другой день вечером было найдено еще четыре трупа. Люди умерли на коленях, зажав рты руками. Они пережили взрыв, но отравились газом. В городе были приспущены флаги. По улицам нескончаемым потоком проезжали похоронные дроги, и люди снимали шляпы.

Жених Сары Окли погиб, возвращаясь домой после спасательных работ. Он настолько устал, что у него не было сил смотреть по сторонам, и, прежде чем он успел что-нибудь заметить, его переехал поезд.

Лиандер и Кейн с помощью Эдена добились того, что им пообещали построить спасательную станцию на земле, подаренной Джекобом Фентоном. Никто не смел произнести этого вслух, но все считали, что Кейн ходил к Фентону требовать, чтобы тот отдал землю в дар.

Хьюстон в этот день была на похоронах, старалась успокоить вдов и следила за тем, чтобы детей нормально кормили.

— Думаю, это то, чего ты хотел, — сказал Рид Вестфилд, протягивая Кейну листок бумаги, пока они стояли у входа в шахту. — После того как решение будет принято, мы сможем добиться продления, хотя я думаю, что это должно рассматриваться в суде.

Кейн взглянул на документ и увидел, что там говорится о том, что он передает все права на имущество Фентонов Джекобу Фентону в полное его распоряжение.

— Если ты подпишешь, я засвидетельствую это. У меня с собой копия, которую можно дать Фентону. Кейн улыбнулся.

— Спасибо, — сказал он, беря ручку у Рида и подписывая документ. Он взял копию. — Думаю, стоит ее отнести прямо сейчас. Может быть, благодаря этому ему будет легче расстаться с землей, и я скажу ему, что нужно организовать транспортировку спасателей на шахты.

Рид улыбнулся в ответ.

Проезжая вниз по холму по направлению к Чандлеру, он оглядел поселок и вспомнил весь ужас последних нескольких дней. Все еще оставалось много работы. Он кое-что придумал по поводу того, как предотвратить взрывы и как вести себя во время бедствий. Он собирался обсудить дело с Эденом, и нелишне было бы поговорить с Лиандером, да и с Фентоном тоже. Думая о приближающейся смерти Джекоба, Кейн приуныл. Все-таки он вырос на глазах у него. А теперь владельцем шахт будет Закари. Ну, то есть после Марка. Так или иначе, все, казалось, забыли о Марке.

Подъезжая к дому Фентона, он увидел, что парадная дверь открыта. Косяк, который он выбил накануне, был починен, стекло заменено, а дверь была распахнута настежь.

Он спешился и, входя в дом, позвал Фентона, но никто не ответил. Кабинет Джекоба находился в задней части дома. Кейн ясно помнил, что последний раз он был там, когда Джекоб вышвырнул его из дома за то, что он хотел жениться на Памеле. Положив бумагу на письменный стол, он подумал, насколько совсем другой была бы его жизнь, если бы он женился на Памеле и не имел бы возможности сколотить собственное состояние. Тогда бы он не мог жениться на Хьюстон.

Он опять желал знать, вышла бы Хьюстон за него замуж, если бы на его счету в банке не было бы нескольких миллионов.

Он снова позвал Фентона, но никто не откликнулся, поэтому он пошел к выходу через кухню. Этот путь был для него привычен. На кухне тоже никого не было, а задняя дверь стояла открытой. Подойдя к двери, он заметил узкую лестницу, ведущую на второй этаж.

В детстве ему всегда хотелось посмотреть, как выглядит второй этаж изнутри. Он даже воображал, что когда-нибудь будет хозяином этого дома.