Она повернулась к Саре, и на ее морщинистом лице сияла улыбка.

– Добро пожаловать и вам, ваша светлость. – Она приветствовала Сару реверансом.

Они шли вдоль ряда слуг, и все, от сурового управляющего Фредерикса и растроганного камердинера Бартона до судомойки, кланялись им, приветствуя новую хозяйку. Никто, казалось, не был удивлен или недоволен тем, что Сара вознеслась так высоко.

Братья Саймона хлопали его по плечу и по-родственному целовали Сару. Мистер Осборн, неловко обнимая дочь, едва мог сдержать слезы. И тут очередь дошла до Эзме.

Сара говорила Саймону, что она больше всего переживает о том, как ко всему этому отнесется его сестра. Ей казалось, что Эзме никогда не поймет, как герцог мог жениться на дочери садовника.

Эзме смерила Сару долгим взглядом. Затем легкая улыбка коснулась ее губ.

– Когда Люк рассказал мне, что Трент помчался за тобой, я ему сначала даже не поверила, – тихо произнесла она. – Я думала, что ты и мистер Джонстон… ну, в общем, мне понадобилось время, чтобы обдумать это. Ты и Трент, вы оба очень хорошо все скрывали. Но чем больше я думала, тем больше вспоминала разные детали, которых раньше просто не замечала. Как вы смотрели друг на друга, как разговаривали… – Она невесело покачала головой.

Однако уже через мгновение лицо Эзме осветила искренняя улыбка, карие глаза сверкнули, и она прошептала:

– Я когда-то сказала, что ты была мне ближе, чем сестра. И вот теперь ты на самом деле стала моей сестрой. Я очень счастлива!

– Я всегда мечтала иметь такую сестру, как вы, – сказала Сара, и девушки обнялись.

Эзме посмотрела через плечо Сары на Саймона.

– И слава богу, что ты не женился на этой ужасной Джорджине Стенли! Это самая наглая маленькая тварь, которую я видела в своей жизни!

Хотя заявление Эзме было чистой правдой, но слова, которыми она все это высказала, звучали так неестественно из уст скромной сестры герцога, что Саймон с братьями разразились дружным хохотом.

Затем все неспешно прошли в дом. Миссис Хоуп, уже разогнавшая всех по местам, проводила новобрачных вверх по лестнице, чтобы они могли смыть дорожную пыль и переодеться для неформального обеда, который накрывали в гостиной.

Зайдя в спальню герцога, Сара остановилась, оглядываясь вокруг, и ее голубые глаза округлились от удивления.

Саймон хмыкнул.

– Ты смотришь так, будто ни разу здесь не была.

– Конечно, я была здесь раньше, – ответила она. – Много-много раз. Я приходила, чтобы сменить постельное белье, или погладить шторы, или стереть пыль с камина…

– Но это не то же самое! – сказал он.

– Совсем не то же.

– Теперь ты узнаешь эту комнату в другом качестве. Но если вдруг ты захочешь здесь что-нибудь погладить, я возражать не буду.

Улыбаясь, Сара повернулась к мужу, но ответить не успела. В дверь постучали и вошли слуги, несущие ванну для купания и лондонскую одежду Сары. Вошел Бартон, размахивая парой начищенных сверкающих туфель, идеально подобранных к приготовленной для Саймона одежде, лежащей на кровати.

Затем камердинер взглянул на герцога, его карие глаза расширились, и он издал искренний печальный стон:

– Ваша светлость! Какой кошмар! Вы только взгляните на себя! Я обязан следить за тем, чтобы вы всегда выглядели как подобает герцогу. Это мой долг! А вы… вы сейчас выглядите так… будто кто-то валял вас по газону!

С этими словами он, с выражением отвращения на лице, вытащил из волос Саймона пучок травы и поднял его над головой, брезгливо зажав между пальцами.

Герцог ухмыльнулся и взглянул на Сару. Она покраснела и отвернулась, улыбаясь. Действительно, они сегодня валялись на траве, когда останавливались, чтобы перекусить. Они легли на одеяло, и он пробовал на вкус каждый дюйм ее загорелой кожи. Своими губами и языком он заставил ее испытать наслаждение. После этого он взял ее на спине, потом на коленях, а потом она скакала на нем, и волосы ее метались вокруг плеч, сияя темным ореолом в солнечном свете.

Саймон заставил себя вновь обратить внимание на бедного привередливого камердинера:

– Бартон, вообще-то я несколько дней был в дороге, – резонно заметил он и показал на дымящуюся ванну. – Обрати внимание, что я как раз собирался привести себя в порядок. И если ты любезно согласишься выйти, то я смогу продолжить.

Бартон фыркнул.

– Очень хорошо, сэр. Я вернусь через полчаса, чтобы побрить вас и помочь одеться.

– О нет! Ты должен будешь прийти, только когда я позову тебя. – Саймон скользнул по Саре взглядом, полным желания. – И можешь быть уверен, это случится не через полчаса, а намного позже.

– Да, сэр.

Бартон сухо поклонился Саймону, затем Саре и вышел, закрыв за собой дверь. Другие слуги в скором времени последовали за ним, и Саймон, наконец, остался наедине с женой. Сара откинула прядь черных волос со своего лица и выразительно посмотрела на такую желанную после долгого пути ванну. Саймон хитро прищурился и сказал:

– Моя ванна достаточно большая.

Сара ответила ему таким же взглядом.

– Да, это верно. Я всегда считала, что даже слишком большая. Из-за размеров всегда было хлопотно заполнять ее горячей водой.

– Как бы то ни было, ее размер дает некоторые преимущества.

С этими словами герцог подошел и начал расстегивать пуговицы на ее платье.

– Преимущества? Какие же? – невинно спросила Сара.

Да, она быстро училась. И когда дело касалось постели, становилась развратной и смелой.

– Ну, например, кое-кто может разделить эту ванну со своей женой.

Саймон расстегнул все пуговицы и начал стягивать платье с ее плеч, пока оно не оказалось на полу. За ним быстро последовали нижняя юбка, корсет и сорочка. И вот Сара стояла перед ним совершенно обнаженная, не считая чулок и туфель.

Он отступил назад, любуясь ее длинными ногами, изгибом талии и высокой пышной грудью.

– Ты даже не представляешь, как эротично и соблазнительно ты сейчас выглядишь, – сказал он мягко. – Боже, как ты прекрасна!

Румянец розами распустился на ее щеках, когда он подошел и, встав на колено, начал развязывать ленты, державшие ее чулки. И вот они уже плавно скользнули по ее стройным ногам, а вслед за ними его ладони, ласкающие ее теплую кожу. Когда чулок оголил колено и открыл маленький шрам, полученный Сарой много лет назад в борьбе с ежевичным кустом, Саймон прижался к нему губами. Он вспомнил, какой храброй и милой она была, несмотря на все царапины и порезы. Тогда, только взглянув в ее большие голубые глаза, ему захотелось защитить и спасти ее, привести домой и позаботиться о ней.

Подняв глаза, Саймон понял, что Сара тоже сейчас вспомнила о том дне.