«Папа!» - Карлоса дрожь пробила от такого родного голоса. От экспрессии, что слышалась в нем. – «Папа, я благодарна тебе за все. Ты самый лучший отец в мире. Мы с тобой всегда были командой. Ты всегда понимал меня, принимал такую, какой я была. Неидеальной, вспыльчивой, легко впадающей в депрессию. Мы связаны с тобой, как никто в мире. Но пришла пора оборвать эту связь. Это не означает, что я прекращаю тебя любить. Это просто значит, что мне пора уходить… от тебя, к нему. К тому мужчине, которого я выбрала сама. Не он меня, как ты мог подумать, нет. Я пришла к Берту по доброй воле, и осталась с ним. Не надо меня спасать от Вебера, папа. Я люблю его. А он любит меня. Наш хорошо вместе. Я понимаю, что ты боишься за меня. Считаешь его опасным. Но поверь… Берт никогда не причинит мне вреда. Прости, папа, но я уезжаю… с ним. Далеко. Туда, где ты не найдешь ни его, ни меня. Со временем, я уверена, ты смиришься. Примешь мой выбор. И тогда я вернусь к тебе. Но не одна. А вместе со своим мужем… А, папа. Хочу попросить у тебя прощения от лица Альберта. Помнишь, ту флешку с компроматом? Так вот… Она не настоящая. Она подставная. Альберт не отдал тебе ее тогда, в обмен на Дэва. Он оставил ее себе. Прости, прости, но это наш билет с ним в новую жизнь. Эта флешка попадет в хорошие руки. Тебе никто не причинит вреда. Я обещаю…»

- О, Софи… - Бессильно застонал Карлос, уронив голову на руки. Невыносимая душевная боль терзала его сейчас. Софи не оставила ему права выбора. Она ушла сама… но обещала вернуться. Когда-то. Через время. И в глубине своего черствого сердца, Карлос знал – он будет ждать свою девочку. Неважно, одну, или с мужем, с чертом, с дьяволом… Главное, чтобы она была с ним счастлива. Но не дай небо, Вебер обидит ее!

- Тогда я переверну землю и недра, но найду твоего пианиста. И уничтожу, поняла? – Прошипел сам себе Карлос. – У него будет один шанс сделать тебя счастливой. Всего один! Я надеюсь, ты вернешься, Софи. Мне плевать, одна, или с пианистом. Ты, главное, возвращайся скорее…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Прошла неделя после спасения…

- Доброе утро, милая. – Я что-то промычала в ответ, не открывая глаз, услышав негромкий голос Дэва. Как он может просыпаться в такую рань?! Ума не приложу… Пять утра, солнце еще не встало… А, ладно, встало и нахально светит через прозрачные стекла. Но я не собираюсь просыпаться.

- Спишь еще? Даже поцелуй не подаришь? – Не открывая глаз, я потянулась к Дэву, чтобы обнять. Прижать к себе. Ответить на нежный поцелуй, замотавшись в тонкие белоснежные простыни. Уже неделю мы засыпали и просыпались вместе, а я так и не привыкла к тому, что мы теперь – пара. Официальная пара. Правда, когда Дэв заговаривал о свадьбе, я немного напрягалась и меняла тему. Не потому, что не хотела, нет. Желание быть с Дэвом было настолько сильным и острым, что у меня темнело перед глазами. Но… Перед моими глазами каждый раз вставал Гор. Его красивое, искаженное гневом лицо. Его сверкающие бешенством глаза. Я – его маленькая девочка. Любимая игрушка, которой он дал свободу… Ненадолго. Но срок годности этой свободы вот-вот истекал. Я знала, что еще немного, и мой телефон зазвонит, и я увижу на нем знакомое имя: «Алекс…»

И мне придется взять билет на самолет до Москвы. Снова вернуться, влиться в привычный ритм жизни. Мой нежданный отпуск не мог длиться вечно. А остаться здесь, в жарком Рио, полным свободы и страсти? Нет, я не смогу. В России все мои близкие. Родители, друзья. Гор. Семья, коллеги, друзья… В столице меня ждут подписанные контракты. Мой блог, который сейчас временно ведет Вика, девчонка очень похожая на меня. Но так не может длиться вечно… У меня есть обязательства. Нет, нет, я должна вернуться.

«А здесь, в Рио, у тебя есть Дэв. Он один – против родителей, друзей, контрактов, обязательств… Любимый мужчина – против блестящей обертки столицы, гламурной мишуры, которая так манила тебя раньше. И стала так бесполезна здесь и сейчас… Что ты выберешь? Не пожалеешь потом?»

У меня нет ответов на эти вопросы. Но как только Дэв, поцеловав меня напоследок в макушку, выходит из квартиры на работу в автомастерскую, я понимаю, что не могу больше лежать в постели. Мой желудок протестует, и я бегу в ванную. А потом, обессиленно прижимаюсь к стене. В чем дело? Отравилась? Но ведь это «отравление» продолжается уже несколько дней. И не ела я ничего подозрительного.

«А вдруг я беременна?» - Озарение приходит в голову внезапно, как только я начинаю считать дни, до нашей последней близости с Дэвом. Та самая невероятная, жаркая ночь… После которой начался ад кромешный. Ад мы пережили, а воспоминания о ночи остались. Немного жаркие и запретные, как сам Дэв для меня в последнее время…

Поспешно одевшись, я выбежала на улицу, в аптеку. Солнце ударило в лицо, слегка обжигая кожу. Солнце в Рио опасное, чуть дольше постоишь на нем – сгоришь без остатка.

- Тест на беременность. – Чуть с запинкой проговорила я сонной аптекарше, и взяла сразу несколько марок, чтобы уж наверняка.

И, вернувшись домой, вошла в ванную. Где застыла в ожидании, боясь распечатать первый тест. Руки дрожали, как будто я выпила алкоголь. Тело предавало, а я будто догадывалась, что стою на пороге новой жизни. Жизни, которая вот-вот изменится и никогда не будет прежней. Всего один небольшой тест забрал у меня право выбирать, но я чувствовала не страх, не растерянность, а лишь всепоглощающее счастье. Дэв. Ребенок. Рио. Выбор без выбора. Я остаюсь…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Дэв быстрым шагом шел по улице, изредка бросая взгляд на наручные часы. Он опаздывал на встречу с Сантосом, а еще ему надо было заехать в клинику Андрэ к Эду. Запрыгнув в машину, Дэв завел мотор. Машина взревела, когда он поехал вперед по серому асфальту, выруливая на шоссе за город. Дэв немного хмурился, крепко держа руль. Эта неделя стала идеальной… Вдвоем засыпать с Фиалкой. Вдвоем просыпаться. Бродить вечерами по нагретому солнцем городу, купаясь в закатных лучах. Ловить лукавые огоньки в ее глазах, сцеловывать смешинки с капризно изогнутых губ… Дэв никогда не думал, что может быть так хорошо с любимым человеком. Так щемяще томительно, что хотелось обнять и крепко прижать к себе. И никогда не отпускать. Вот только Рони была больше похожа на хрупкую бабочку, что по доброй воле присела на кончик пальца. Нельзя было давить, чтобы не спугнуть, не переборщить… Именно поэтому Дэв не шел до конца, даже когда в полушутливой форме задавал Рони вопрос, выйдет ли они за него замуж. Уже три раза его нежная девочка ловко уходила от ответа. Вспархивала с кончика пальца, и взлетала в небо. Покружив, возвращалась. До следующего вопроса. И следующего не-ответа…