- Значит, у тебя контакт со всеми кланами в Рио? – Эд до сих пор не мог поверить. Андрэ серьезно кивнул.

- Да, когда я начал наводить о тебе справки, то вскрылся неприятный факт. По преступным каналам Рио поползли слухи, что есть некая флешка с компроматом на главаря одного клана. Но на какого клана именно – неизвестно. И поэтому эта новость взбудоражила почти всех главарей мафии Рио. Все захотели обезопасить и прикрыть свои жо… извини за грубость, Эд. Ведь на этой флешке мог оказаться компромат на каждого из них. Просочились слухи, что флешка находится в руках у малышки иностранки, которую ты так отчаянно защищал, когда тебя побили. Так вышло, что кроме Карлоса и Пианиста ты стал лакомой добычей для остальных бандитов. И на тебя открыли охоту сразу несколько кланов Рио.

- Почему на меня, а не на Нику? -Прошептал Эд, качая головой. Ему все еще было сложно соображать после травмы. Голова начинала раскалываться. Андрэ пожал плечами.

- Потому что ты – самое слабое звено. Прости за грубость, ты был овощем. Лежал в коме и если бы не я, то не очухался до сих пор. Плевое дело, спереть тебя из той клиники, где ты лежал, и потом шантажировать Нику тобой. Думаешь она не отдала бы за тебя флешку?

- Отдала бы. – Медленно протянул Эд. – Вот черт…

- Черт это мягко сказано! – Просиял Андрэ, потянувшись за таблетками к тумбочке. – Мы едва не опоздали! Рональд Хейн поджег клинику и собирался под шумок свистнуть тебя. Но Мистраль молодец, накануне она изучила все ходы и выходы, и я со своими ребятами из охраны вытянул тебя в два счета. Мы погрузили тебя в машину и перевезли ко мне в дом. Не беспокойся, я слишком важная шишка. Тебя здесь не тронут. Ты в безопасности со мной. Я персона – нон грата среди мафии Рио. Кроме того, мой дом буквально нашпигован самой высококлассной охраной, которой я плачу столько, что хватило бы покрыть государственный долг какой-нибудь нищей страны Африки.

- Спасибо, Андрэ. – Еле выговорил Эд, послушно глотнув таблетки. Боль накатывала волнами. Голова кружилась. Андре усмехнулся:

- Будешь должен! Я так и сказал Мистраль. Скажу и тебе. Только не отключайся, друг. Тебе спать сейчас нельзя. Зря я, что ли, столько трепался? Язык чуть не отсох, футболист. Ты, кстати, как очухаешься, хоть автограф оставь. Ты ж с России? Напиши, как у вас пишут на стенах – «здесь был Вася»… - Смеяться было больно, но Эд все равно хихикнул. У него немного отлегло на душе. Андрэ держался вполне по-дружески, тормошил его весь вечер. А ночью ему стало хуже…

Клочья скользкого липкого тумана плавали вокруг него. А кольца огня сжимались все сильнее. И перед глазами мелькал белый халат и перчатки. А еще кровь… его собственная? И резкий, злой окрик:

- Мистраль, прекрати истерику! Клянусь, я тебя сейчас ударю. Больно ударю, слышишь? – Эд слышал лишь тихие, разрывающие сердце рыдания девушки. И ему так хотелось очнуться, сказать, что все в порядке, но он не мог.

- Держи здесь. Уж прости, в доме никого. Помощников и ассистентов у меня нет. Мистраль! У меня же не десять рук! Я не Господь Бог! А мне плевать, что ты крови боишься, поняла? Будешь помогать, как миленькая… - Голос Андрэ, хоть он и орал на девушку, был на удивление спокойным. Уверенным. Хотя Эд подозревал, что этой уверенности на самом деле парень не испытывал. Просто не показывал Мистраль свой страх за пациента. А кольцо огня подступило ближе, сомкнувшись на груди, не давая сделать вдох…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Через несколько минут, показавшихся Эду вечностью, он пришел в себя. Огонь отступил… но глаз было не открыть. А сознание мутилось, как в бреду. Как сквозь вату, он услышал усталый вздох Андрэ.

- Мистраль, мы сделали все, что смогли. Давление стабилизировалось… Но… Так. Прекрати истерику. Еще тебя мне откачивать? Сил на тебя, дуру, нет. Нет, я скажу, Мистраль. Я обязан сказать, я врач. Где телефон Эда? Дай его мне сюда. Я говорю по русскому… вполне сносно. Мы должны позвонить его родителям и уведомить о сложившейся ситуации. Да, твою мать, потому что Эд может не дожить до утра! Я сделаю это сам. Дай мне телефон… Поможешь? О, вижу номер, подписано: «отец»…

Глаза Эда закрылись сами собой, и он снова провалился в вязкий туман.

* * *

Ника…

Берт взял меня за руку, выводя из комнаты. И я поразилась тому, насколько сильными оказались изящные пальцы пианиста. Не сбежать…

Я покорно шла рядом с ним, и вздрогнула только тогда, когда он учтиво открыл передо мной дверь машины. Черный мерседес премиум класса, с тонированными стеклами навевал ужас, как и его хозяин.

- Садись. – Берт легонько развернул меня за плечи, почти вталкивая в салон. Я, словно оцепенела. Как послушная кукла кивнула, скользнув на прохладную кожу сидения. Вебер сел рядом, собственническим жестом положив ладонь на мою шею. Жестко привлекая к себе.

- Попалась, птичка? – Негромко проговорил он, и я увидела в его светлых глазах нечто, отдаленно похожее на вспыхнувшее желание. Я не успела отвернуться, как он рванул меня к себе и впился обжигающим поцелуем в мои губы.

- Отпусти… те меня. – Прошептала я, когда он, наконец, оторвался от меня. И закрыла глаза, чувствуя, что этим поцелуем уже предаю Дэва. Не первый поцелуй от другого мужчины… не последний.

- Домой. – Резко бросил Берт водителю, нажав кнопку, отделяющую нас от водительского сидения.

- Д-домой? – Я решила отвлечь его разговорами. Он откинулся на спинку сидения, расстегнув пару пуговиц в своей идеально выглаженной белой рубашке. Кажется, он немного устал и напряжен. Постоянно бросает взгляды на часы. Я замечаю, как вибрирует его телефон. Раз, другой, третий… Но Альберт лишь хмурится, закусывая губу. Словно борется с собой. И не берет трубку. Сбрасывает.

- Да. А ты думала я живу в той средневековой крепости? – Вебер презрительно хмыкнул. – Нет. У меня есть другое место для…

- Для твоих грязных игр? – Не выдержала я. А он лишь насмешливо изогнул губы в улыбке.

- Уже не терпится поиграть?

- Нет! – Вспыхнула я и отвернулась. Вечно я брякну что-то… Спровоцирую. Нельзя. Надо держать себя в руках. Может, смягчится и отпустит? Но по полыхающим голубым огнем глазам я вижу – не смягчится. Я узнаю эту легкую безуминку во взгляде, когда он, не сдержавшись, с силой сминает ладонями обивку рядом со мной, придвигаясь ближе.