А: Господь может и хлеба насущного не дать. Интересно, как относились к этой строчке сотни миллиардов людей, умершие за эти две тысячи лет от голода?

Д: Мы же решили, что «хлеб» здесь не в прямом значении, а в духовном.

М: Я думаю, что здесь речь идет о «хлебе» в прямом значении – в первую очередь, потому что это писалось две тысячи лет назад.

А: Молитва писалась не только для тех людей, которые жили тогда, но и для тех, кто будут жить через две тысячи лет. Кроме того, не думаю, что люди тогда были примитивнее. Они, может быть, менее отвлеченно и не так строго размышляли, но я вполне допускаю, что чувствовали они, например, гораздо сильнее нас.

У: Я вернусь к искушению. Мне кажется, что те духовные достижения, к которым мы можем прийти, – слаб человек! – у нас есть сильное искушение приписать себе.

А: Уля, это только одна из разновидностей искушения. Здесь более широкий смысл. То, что ты говоришь, верно, но это частный случай.

М: Что такое искушение? Какой был первый грех на земле? Соблазн – это нечто желанное, но запретное.

А: Давайте я вам подскажу. Искушение – это эговый механизм. Механизм возникновения какого бы то ни было лукавства в нас. Как оно в нас возникает?

М: Хочется хорошо выглядеть.

А: Чтобы правильно раскрыть понятие искушения, нужно начать с одного непреложного факта нашей внутренней психической жизни, а именно: что в глубине своей души мы всегда знаем, что есть лукавство, а что не есть лукавство, и в нас всегда, всегда жива Божья совесть (за тем редким случаем, когда она уже совсем намертво забита), которая нам явно и отчетливо дает понимание того, что есть истина, а что не есть истина, и в глубине своей души мы всегда знаем, что это такое. Но почему же, зная, что есть истина, мы выбираем неистину? Потому что с выбором истины связаны какие-то, как нам кажется, для нас (а на самом деле – для нашего эго) потери и неудобства, а с выбором лжи – любой, начиная от лжи присвоения и заканчивая прямой ложью, – связаны, напротив, выгоды, приобретения и прочие эговые же плюсы, которые и заставляют нас выбирать, – собственно, это и есть искушение. Но здесь фраза «и не введи нас во искушение» на самом деле обозначает не то, что это невозможно: вся земная жизнь только этому и посвящена – борьбе с искушением, без опоры на которую не сможет развиться и воспитаться сила духа. Вся эта большая коммуналка под названием Земля, или сансара, создана с единственной целью: чтобы мы здесь немножко эту силу духа поднакачали. Нам неизвестно для чего: уйдем ли мы в другие миры или здесь что-то построим – это неважно на данный момент. Этой силе всегда найдется применение. «И не введи нас во искушение» – это значит «не дай нам поддаться этим искушениям в нас и оказаться поглощенными ими», что и будет означать победу нашего эго.

М: Как заклинание…

А: Как смиренная просьба, Рита. Заклинание – это нечто, сужающее сознание. А здесь прямо противоположное действие. Это именно та просьба о спасении с Божьей помощью, о которой мы уже говорили.

«Но избави нас от лукавого». Зачем это здесь? Ведь это почти тавтология. А вот зачем. Чем чаще мы выбираем истину, тем меньше сила воздействия этого искушения на нас, тем менее властен над нами дьявол. Это с одной стороны. А с другой – тем тоньше и изощреннее становятся эти искушения, так что нам начинает казаться, что Господь испытывает нас, подобно Иову. Но это не так. Просто когда мы избавляемся от видимого нам лукавства, наша духовная жизнь утончается, и мы начинаем видеть те искушения, которых раньше не замечали. Однако, упоминание книги Иова все равно здесь уместно, потому что она напоминает нам о том, что все, в том числе и искушения лукавого, находится в руце Божией. И поэтому просьба об избавлении от этого, так сказать, «инструмента» Божией воли адресована верно. Таким образом, человек, искренне молящийся, совершает здесь мистический акт безэговой смиренности, как бы давая знать, что он понимает, без чьей воли, защиты и помощи ему не спастись от козней мира сего. И именно этот мистический акт оказывает свое мистическое воздействие – ведь власть лукавого над нами возрастает по мере нашей эговой обособленности, а отдавая себя в руки Божии, мы тем самым и получаем защиту и уменьшаем возможности лукавого досаждать нам.

Известная в православном мире фраза, восходящая к этому стиху – «Господь послал нам (или ему) искушение» – делает следующаю вещь: она, во-первых, не оставляет нас один на один с этим искушением (что нам, по нашей природе, значительно легче), а во-вторых, весьма уменьшает разрушительные последствия этого самого «искушения», даже в случае удачного для лукавого исхода.

Конечно, всех смыслов этой строки нам не исчерпать. Взять хотя бы такой: человек, склонный к послушанию Воле Божией, тем самым сразу выпадает из мейнстрима «мира сего», получая в качестве обратной связи «заслуженное» негодование окружающих и попытки «поставить на место». Такова судьба первых христиан, такова судьба всех новомучеников, пострадавших от недавней большевистской вакханалии, такова участь вообще всех просто честных людей, не склонных к компромиссам с Совестью. В этом смысле этот стих перекликается с другим местом из Нагорной проповеди – «блаженны изгнанные за правду». В устах такого человека просьба «не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого» наполняется как минимум, двумя смыслами. Во-первых, внешним, – это надежда на то, что Господь по милости своей так обустроит обстоятельства, что казавшиеся неминуемыми беды обойдут нас стороной; а во-вторых, внутренним, – просьба послать силы и стойкость для того, чтобы не сломаться под ударами судьбы, то есть, не впустить лукавого внутрь, воспринять искушение как испытание и остаться в русле воли Божией. Поэтому «но избави нас от лукавого» на самом деле имеет значение: дай нам силы совершать такие выборы, которые будут приближать нас к Тебе, а не удалять от Тебя.

Посмотрите, как каждая строчка, каждое слово буквально играет всеми оттенками смысла. Не пытайтесь их все постичь, лучше практикуйте то, что уже постигнуто, и тогда новые глубины понимания сами к вам придут и откроются.

В: А можно сказать: дай нам слабость? Ведь в некоторых ситуациях нужна сила, а в некоторых – слабость.

А: Эта слабость носит видимый характер, – внутри это всегда сила. Дай нам силу быть слабыми – можно и так сказать. Но в любом случае – дай нам силы совершать выборы, приближающие к тебе, а не наоборот. Таким образом становится понятна частица «ибо» в следующем предложении: «Ибо Твое есть Царство и сила и слава вовеки. Аминь». Царство – Царствие Небесное. Сила – сила духовная. А слава – это, конечно, слава Божия, а не слава мира сего, слава объединения с внутренним Царствием Небесным – объединения через обретение в себе этой внутренней силы. Аминь.

Давайте еще раз окинем всю молитву единым взором. Итак, что мы видим? Текст молитвы четко разбит на четыре части, каждая из которых тесно связана со всеми остальными.

Обращение к тому, кому молятся («Отче наш») с указанием его главного и наиважнейшего свойства («сущий на небесах»).