– Ждем рассвета, – сказал Грифф, усаживаясь в глубокое кресло и вытягивая перед собой ноги.

– А что потом? – спросил Гай.

– А потом будет утро, – ответил Грифф и зевнул. – Почтенный Лори, не будешь ли ты любезен подать мне что-нибудь съедобное?

– Конечно! Есть вчерашняя похлебка и немного каши.

– Давай и то и другое. И свари кроликов…

Когда Грифф принялся трапезничать, из-за большого шкафа степенно выступил Скратч. Хвост его был распушен, усы торчали – в зубах кот держал здоровенную мышь. Осмотрев новоприбывших, Скратч гордо прошествовал к порогу и положил свою добычу рядом с кроликами.

– Борр! – позвал Грифф. – Хнаварт!

– Что, человек Грифф? – Тролли устроились возле очага. Они щурились, глядя в огонь, тянули широкими ноздрями вкусный горьковатый дым и, тихонько ворча от удовольствия, скребли себя когтями, выбирая лесных клешей и клопов.

– Вы мышей едите?

– Мы мышей любим, – сказал Борр и облизнулся.

– Но они шустрые, – добавил Хнаварт. – Их трудно поймать.

– Лапки у них такие хрустящие, – причмокнул Борр.

– Жалко, очень маленькие, – пустил слюнку Хнаварт.

– Вот и хорошо, что любите, – сказал Грифф, успокаиваясь и возвращаясь к еде.

Скратч обошел комнату по кругу; задирая хвост, пометил три угла из четырех.

– Кис-кис-кис, – позвал его умилившийся Гай. Кот недоумевающе посмотрел в сторону писца и, фыркнув, вспрыгнул на заваленный посудой стол. Обследовав представленные миски и тарелки, он выбрал ту, что была поглубже, и сунул в нее мордочку.

– Может, мясца свежего? – обратился к коту Лори, как раз снарядившийся обдирать кроликов.

Скратч дернул хвостом и, оторвавшись от еды, помотал головой.

У Гая от удивления сам собой раззявился рот.

– Ну, как знаешь, – сказал Лори.

Остаток ночи прошел тихо. Люди, набив животы остатками вчерашней еды, чутко дремали, заново проживая в коротких снах недавние события. Кот Скратч неслышно бродил по комнате, выслеживая забившихся в норы мышей. Тролли спали возле очага, одеялом им служил прожженный в нескольких местах и сильно засаленный ковер. В котелке над рдеющими углями густо булькал суп из крольчатины. Потрескивал и чуть слышно шипел убавленный фитиль лампы.

Незадолго до рассвета Гаю приспичило выйти на улицу – видно, объедки были не столь свежие, как это утверждал Лори. Стараясь не шуметь, писец прихватил светильник и на цыпочках двинулся к выходу.

– Ты куда? – не открывая глаз и все так же размеренно дыша, спросил Грифф.

– Да я это… – Гай прижимал локоть к бурлящему животу и морщился от неприятной рези в кишках. – На чуть-чуть… В кустики…

– Далеко не ходи, – предостерег Грифф. – Если что – кричи, мы поспеем. – Он повернулся в кресле, поднял левую руку, вытянул ее вперед, потягиваясь, и Гай увидел, что на ладони воина начертана двеннская буква «Иш».

На той самой ладони, что останавливала мертвяков.

Нет, не буква. Круг, перечеркнутый тремя волнистыми линиями. Смазанный и полустертый, но вполне узнаваемый. Точно такой круг был у предателя, из спины которого торчал нож.

«Это мой опознавательный знак… тебе он не поможет, маленький мастер… постарайся поскорей о нем забыть…»

– Возвращайся быстрей, – сказал Грифф, и, подперев ладонью щеку, снова задремал.

Гай, отчего-то сильно дрожа, открыл дверь и вышел на улицу.

На рассвете стали собираться в дорогу. Грифф пока ничего не объяснял, только подгонял да командовал, что взять, а что оставить. Уложились быстро; дольше всего бегали за Скратчем, который никак не желал лезть в мешок. Лори уж и уговаривал его, и кроличьим мясом подманивал – все бесполезно.

– Ты же рассказывал, что он говорить научился, – тяжело дыша, проговорил Гай. – Вот и втолкуй ему.

– Так ведь он не каждый раз говорит, – отмахнулся Лори. – Только иногда, изредка. Вредный потому что, ты ж его знаешь.

Гай скептически хмыкнул и, развернув мешок, стал медленно надвигаться на кота, оттесняя его в угол…

Совместными усилиями Скратч все же был изловлен, хотя сказать так ничего и не сказал, к разочарованию Гая. К тому моменту за окнами окончательно рассвело, и мрачный Грифф ворчал, что по милости одного-единственного нахального кота они все теперь опаздывают. Куда именно опаздывают, он не уточнял.

В лесу было туманно; с отяжелевших веток сыпалась вода, бессчетные паутины в траве и на деревьях выглядели словно драгоценные украшения, мох под ногами сочился влагой, а в розетках грибов посверкивали крохотные кристально-чистые лужицы. После затхлого дома дышалось легко, воздух был вкусный и слегка пьянил.

– Двинемся на юг, – объявил Грифф, остановившись на берегу небольшой речушки и осматривая свой послушный отряд. – К полудню выйдем на заброшенную дорогу, ведущую от Гарды. Если повезет, то ночевать будем в безопасном месте, у моих друзей. Там завершим одно дельце и подумаем, что делать дальше.

– А что за дельце? – спросил Лори.

– Весьма выгодное, – подмигнул ему Грифф. – Надеюсь, оно обезопасит нас от тралланов. Да и не только от них.

– Думаете, тралланы не уйдут? – осторожно спросил Скабби.

– Уверен, они у нас задержатся.

– А это дело… – Гай почесал шею, укушенную какой-то лесной летучей гадиной. Наклонив голову, искоса глянул на Гриффа, и тут же опустил глаза, чувствуя смущение и робость. – Оно… как-нибудь… связано со знаком?…

– С каким знаком? – ободряюще улыбнулся Грифф.

– С тем, что у тебя на ладони.

– А-а… – протянул Грифф, немного меняясь в лице. – Углядел все же… Да, можно считать, что дело мое связано с этим знаком.

– А что он означает?

– Боюсь, не могу сказать тебе это, маленький мастер.

– Не можешь или не хочешь? – пугаясь собственной наглости, продолжил расспросы Гай.

Грифф дернул плечом:

– Слишком многое придется объяснять.

– Но мы же идем вместе. Мы с тобой. Так почему бы тебе не рассказать нам все, почтенный Грифф?

– Все? Рассказать? Ха! Да если бы ты знал, как трудно было выведать то, что известно мне сейчас. Если б ты знал, сколько времени и сил я потратил, чтобы понять и разобраться… Если бы… – Грифф махнул рукой, мотнул головой; голос его зазвучал вкрадчиво и слащаво: – То, что я знаю, ценнее золота. Я собирал его по крупицам. Повсюду. Очень долго. А ты хочешь отобрать у меня это? Вот так запросто? Нет, почтенный мастер, не получится. Уж извини. Да и ни к чему тебе мое знание… А что до знака, то тут все просто: это печать тех, кто напал на Гарду. Ею отмечены предатели, но я не предатель. Я сам нарисовал ее на ладони, поскольку знал, что она поможет мне выбраться из Гарды.