один день, и завтра мы встретимся.

Огневский пытался объяснить, что неизвестность и потеря еще одного драгоценного дня куда мучительнее, но язык его плохо слушался.

В итоге Андрей решил покориться судьбе и лежал до вечера в полудреме, слушая всячину с ютуба.

Потом вспомнил об одной неразрешенной загадке, набрал Машу, но та не отвечала. Через полчаса пришло текстовое сообщение:

«Извини, не могу говорить. Что случилось?»

«Питерс у нас», – написал Андрей.

«Отлично! – ответила девушка. – Ты сам в порядке?»

«Почти. Твой фокус с захватом локтя сработал. Но как?»

Чат показывал, что Маша пишет в ответ сообщение, но тянулось это довольно долго. Видимо, несколько раз стирала и начинала снова.

«Да просто, – пришел наконец ответ. – Я вживила ему в руку микрокапсулу. Ты ее раздавил, высвободился препарат, вызывающий острую боль и судороги. У Питерса предрасположенность к таким вещам, это его слабость».

«Ты вживила?!» – поразился Огневский.

«Ну а кто еще… В Москве, несколько недель назад, внедрилась к нему. Извини, Андрей, сейчас нет времени. Потом как-нибудь объясню».

Ай да Маша, ай да… разведчица.

К утру стало значительно лучше, и Андрей тут же поехал в управление полиции. Не терпелось вернуться к работе.

– Как жизнь? – спросил Огневский по-русски, стоя напротив Игоря-«Питерса». Тот сидел за железным столом, руки скованны наручниками, спокойно и холодно смотрел на Огневского умными черными глазами.

Боевик выглядел лет на тридцать с чем-то, внешность не славянская, скорее южная: кавказец или, может, балканец. Но взгляд – совершенно русский, та же смесь грусти, задора и мечтательности, которую ни с чем не спутать.

– Суровая у тебя начальница, – вдруг заговорил арестованный. Голос был низкий, в нем был легкий акцент, какая-то иностранная немелодичность. – Ну эта, тайка круглолицая. Наобещала мне всякого… – Игорь усмехнулся. – Неужто тут правда такое варварство в ходу?

– Я бы на твоем месте не стал выяснять, – спокойно ответил Огневский.

Нет, зря Мэу решила угрожать – такого на испуг не возьмешь. Андрей продолжил:

– Могу избавить тебя от дальнейшего общения с госпожой Мэу. Просто расскажи, где похищенные Шестов и Рачавади.

Арестованный молчал.

– Если расскажешь, – продолжил Андрей, – тебе гарантировано, во-первых, отсутствие «варварства». А во-вторых, сменят статью. Сейчас тебе светит «политический терроризм», тут за это вышка, если что, смертная казнь через инъекцию. Будешь сотрудничать – перепишут «разбойное нападение». Тогда отсидишь пару лет – и тихо депортируют. Тюрьму на время отсидки тоже гарантируем самую приличную из возможных. Да и вообще, если будешь помогать и благодаря тебе похищенных спасут, можешь рассчитывать и на большее.

Наемник только хмыкнул и отвернулся.

– Какая благородная твердость! – усмехнулся Андрей. Он, как ни странно, не чувствовал ненависти к этому наемнику, совсем недавно пытавшемуся его убить. Огневский видел перед собой высококлассного бойца и просто бесстрашного человека, а это невольно вызывало уважение.

– Только с чего бы такие принципы? – продолжил Андрей. – Я тебе скажу прямо, как один вольный боец другому. Ты Грищу, этому сумасшедшему фрику, присяги не давал. В благородную идею о верности ты тоже не веришь, не та профессия. Так что, похоже, у тебя в контракте есть особый пункт насчет поведения при аресте. Ничего не сообщать и тому подобное. Тогда заказчик постарается тебя отмазать, а по выходу дать особые бонусы. Может, и угрожал чем в случае, если сдашь, хотя, не… такого, как ты, запугивать бесполезно. Ну так и я не буду, поговорим как деловые люди: называй сумму, которую Грищ тебе обещал, и мы дадим в два раза больше. Семья Шестова и тайский премьер люди не бедные, не поскупятся. Ну и все, что я выше назвал, тоже получишь. Как тебе?

– Прости, господин начальник, – иронически ответил Игорь. – Не знаю, чё ты за вольный боец, но в моей профессии явно не шаришь. У нас есть такая штука, как репутация. Взял контракт – соблюдай условия. А главное, ничего ментам не сообщай. Сдохни, а репутацию сохрани. Без нее все равно никак.

Огневский развернулся и вышел, уговаривать дальше смысла нет.

Мэу, ждавшая за дверью, вопросительно подняла брови.

– Он в вашем распоряжении, – сказал Андрей.

Все-таки он сильно не любит допросов…

Спустился в полуподвальное помещение, где находилась лаборатория криминалистики. Эта часть работы сыщика ему нравится гораздо больше.

Огневский поприветствовал доктора Фи, главного эксперта-криминалиста. Тот ответил, сделав вай – сложив руки перед лицом. Индуистский жест странно смотрелся в исполнении этого тайца-мусульманина с «шариатской» бородой без усов. Внешне Фи напоминал Андрею скорее не тайца, а узбека.

Среди этнических тайцев мусульман немного, около пяти процентов. В последние десять лет отношение к ним сильно испортилось из-за конфликта с исламскими сепаратистами в южных провинциях. Но Фи это в карьере не помешало, к пятидесяти годам он добился в своем деле высот и в полицейском управлении считался одним из лучших.

– Как дела? Закончили с осмотром? – спросил Огневский.

– Да, – ответил таец, – я изучил одежду и прочие вещи арестованного. Одежда вся новая, наш информотдел проследил ее по серийным номерам: куплена несколько дней назад в Бангкоке, в крупном гипермаркете. Оплачена наличными, так что никакой ниточки отсюда не проведешь… Из вещей – два армейских ножа, набор одноразовых наручников и пистолет «Спрингфилд» американского производства, серийные номера сбиты. Магнитная ключ-карта, видимо из отеля, но без маркировки – увы, такие карты почти все стандартные, их используют тысячи гостиниц по всей стране. Рация японского производства, такая старая, что серийный номер не прочитать. Смартфон на системе «Андроид», сильно модифицированной для лучшей безопасности. Вход защищен сложным паролем из 12 символов, наши ребята пытались его вскрыть, но пока безуспешно. Может быть, вы сумеете? Вы ведь, кажется, специалист в подобных вещах?

– Может, и сумею, – ответил Андрей, – но это потребует времени, которого у нас нет. Уже 20 мая, осталось всего полтора дня… Больше ничего?

– Я приберег кое-что напоследок, – улыбнулся Фи. – Довольно любопытный факт: в обуви и в задних карманах джинсов найдено небольшое количество песка. Отдельные песчинки также обнаружились в волосах задержанного.

– Это уже интересно, – сказал Огневский. – Хотя не знаю, может ли это нам помочь…

– По-моему, очень даже может, – сказал Фи, хитро улыбаясь. – Вплоть до указания на место, где скрывался преступник. Я провел анализ: этот песок не морской, например с пляжа, и даже не добытый в карьере. Он искусственный, то есть полученный из кусков горной породы методом дробления. Это видно по структуре зерен, они более острые и угловатые, чем у природных. Минеральный состав тоже довольно специфический. Настолько, что аналитикам удалось проследить его до места добычи. Песок подобного состава производят методом дробления только в одной области