под Севском была необходима для удержания Курского выступа, который в дальнейшем был использован для наступления и решающего сражения на Курской дуге.

Из-за величайших потерь 30-я отдельная лыжная бригада 6 апреля 1943 года была расформирована, оставшиеся бойцы влились в 28 отдельную лыжную бригаду.

Большинство погибших сибиряков-лыжников похоронены на местах боев в окопах и воронках. И нет над большинством из них ни надгробных плит, ни обелисков, ни даже могильных холмиков, да и сами места захоронений почти неизвестны.

До 1976 года о подвиге 30-й лыжной бригады в Омской области не знали ничего.

След 30-й бригады затерялся на полях войны в 1943 году и спустя десятилетия, она уже не упоминалась в числе местных формирований. Отсутствовали сведения о бригаде и в исторической литературе.

В 50–80 годы ХХ века принято было говорить только о победах, о конкретных потерях предпочитали молчать.

С 1976 года юные краеведы развернули изучение боевого пути лыжного соединения.

Так была раскрыта ещё одна страница бессмертного подвига советских людей в Великой Отечественной войне.

5 мая 2012 году точно такой же монумент как в Севске, установили в Калачинске. На его открытии присутствовали ветераны 30-й отдельной лыжной стрелковой бригады Михаил Васильевич Колупаев, Павел Васильевич Грицын, Константин Терентьевич Исаков, Николай Игнатьевич Шак и др.

Слово героям 30-й лыжной бригады…

БУДАКОВ ИВАН ИВАНОВИЧ: …После Калачинска нас погрузили в эшелоны и отправили на Запад. Разгрузились мы на станции Ефремово и отправились на лыжах к передовой. Очень сильно нас бомбил противник, идти не было никакой возможности, но мы достигли переднего края.

Нам во что бы то ни стало, надо было удержать город Севск, но силы были неравны, поэтому нам пришлось отступить. Тут я потерял своего командира Василия Ратченко. В боях за посёлок Рождественский все мы были уставшие и измотанные. Противник не давал нам передохнуть, а мы стояли, не отступая ни на шаг назад.

Когда закончились снаряды, мы, оставив у орудия одного товарища, сами бросились в атаку и в рукопашной схватке отбили врага…

После кровопролитных боёв нашу бригаду расформировали, оставшихся в живых направили в другие соединения. Я попал в 28 лыжную бригаду, а потом в 115 стрелковую дивизию. Был трижды ранен. С боями я дошёл до Берлина.

ИСАКОВ КОНСТАНТИН ТЕРЕНТЬЕВИЧ: Наш маршрут проходил через Ливны, Севск, только что освобождённый нашими войсками. Очень много проходило пленных, которых конвоировал обычно один наш солдат…

Мы дошли до Десны. Тут враг встретил нас большими силами танков и артиллерии. Начались кровопролитные бои. Силы были далеко не равные, не хватало боеприпасов, продовольствие было на исходе. Наши тылы отставали.

Учитывая всё это, командование приняло решение отойти на прежние позиции, то есть к городу Севск, где сосредоточилось огромное количество наших войск.

Роту расчленили на взводы. Наш взвод вместе с третьим батальоном занял оборону на одной из окраин города. В 20-х числах марта, предприняв контратаку, мы выбили немцев с довольно большого участка города и заняли его. Потери были большими с обеих сторон. На моих глазах погиб командир взвода и его помощник, а также многие боевые товарищи.

Тяжёлое ранение в голову получил Яша Габитов — наводчик минрасчёта.

К концу марта во взводе осталось лишь несколько человек, снаряды кончились, стрелять было нечем, и мы получили приказ отправить все миномёты в тыл. С воздуха нас бомбили по несколько раз в день.

На этом участке фронта вместе с нами сражались танкисты и кавалеристы. Бригада входила в состав 65 Армии генерала Батова.

КОЛУПАЕВ МИХАИЛ ВАСИЛЬЕВИЧ: 18-ти лет меня призвали в Красную Армию и в 1942 году я попал в 30-ю отдельную лыжную бригаду, в 1-й батальон во взвод станковых пулемётов, где командиром отделения был Дубляженко из Тюкалинска. Я был подносчиком и одновременно снайпером…

И вот мы на фронте. До марта нас держали в резерве 2-го эшелона обороны. Но скоро нас бросили в бой за деревню Голубовку. Мы там много пленили румын и венгров. После Голубовки наш батальон без боёв дошёл до реки Десна, где заная оборону. Простояв здесь шесть суток, мы по приказу свыше отошли.

Двигаясь ночью по лесу, у нас поломалась лыжная пулемётная установка, пришлось остановиться и разобрать пулемёт по частям и потом с ним двигаться. Но на беду наши ушли так далеко, что мы потеряли их из виду.

Помогли нам гражданские люди, отвели нас в партизанский отряд. Они помогли нам влиться в кавалерийскую часть. Здесь мы со своим пулемётом вскоре заняли оборону. К вечеру немцы бросили на нас 19 танков. Пришлось отойти в лесок… Потом пришло подкрепление нам — наши танки. Мы держали оборону четверо суток. Ночь простояли за речкой, на рассвете пошли снова в бой, но безуспешно. Откатились назад. Простояли суток восемь и нас отправили на переформирование в тыл страны. После пополнения и короткого отдыха нас бросили под Орёл, где в боях я был легко ранен, но с поля боя не ушёл.

Здесь были такие жестокие бои, что трудно и представить. Но мы своими силами упорно продвигались вперёд…

РАЧКОВСКИЙ ВАСИЛИЙ ИОСИФОВИЧ: В 30 отдельную лыжную бригаду я был направлен из школы младших командиров, куда попал по призыву Белореченского РВК в августе 1942 года. В мою задачу входило точно и быстро навести миномётное орудие на цель. За мной был закреплён ствол пулемёта весом в 19 кг, за вторым номером — лафет, весом в