Суббота, 20 ноября 1993

Поднялся в 1.15 с легким похмельем и ощущением, что я — кусок дерьма. Успел кое-что сделать, а потом пришло время отправляться в «Колизей», чтобы встретиться с Кимом и Алом на премьере «Лоэнгрина» в АНО[156].

Оба прекрасно оправились от излишеств прошлой ночи. Спектакль был великолепный. Не такой, конечно, как «Мейстерзингеры» в КОТ, но все-таки великолепный. Чарующие декорации Хильдегард Бечтлер. Особенно хороши они в первом акте. В третьем вышла небольшая накладка — белый занавес не пожелал разойтись, представление пришлось прервать.

Публика, натурально, смеялась и шикала. И все же хороший вечер и превосходное исполнение. Очень красивый молодой человек в партии Готтфрида (Годфри, как они его зачем-то переименовали). Я все-таки не сторонник переводов.

Потом ужинали в Бриджес-плейс, 2, там было очень приятно. Сидел с колбасками и жареным камамбером перед огнем; Род, владеющий этим заведением вместе с Альфредо, дал мне бланк, заполнив который я стал членом клуба, в коем (к моему смущению) до сих пор не состоял.

Лег в полночь — долгий, долгий, долгий, долгий сон.

Воскресенье, 21 ноября 1993

Очень, очень тихое воскресенье. Такое placido domingo, что лучшего и желать не приходится. Встал около часу: груды и груды корреспонденции, в которой пришлось разбираться, множество телепередач, которые пришлось посмотреть. Лег рано (ну, в двенадцать), смотрел в постели «Заговор “Параллакс”». Часть программы Би-би-си‑2 — «это было сегодня тридцать лет назад». Празднование годовщины Кеннеди. М-м, «празднование» — слово неверное. День памяти. Странно, в тот же день скончался К. С. Льюис, но, естественно, его смерть отошла на второй план. Интересная идея для телепьесы или рассказа: человек, чья смерть или какое-то достижение, что угодно, полностью оказывается в тени великого, потрясшего весь мир события.

Понедельник, 22 ноября 1993

Утром озвучка. Учебный фильм, Грифф в роли менеджера. Времени заняла пятнадцать минут, после поехал на такси в Южный Кенсингтон, чтобы забрать письма Оскара. Мэри Хелен, куколка, которая распоряжается там книгами и автографами, вела себя очень дружелюбно, как ей и следовало после получения чека на 18 997 фунтов, черт бы его подрал. Показала мне собранную Генри Блофилдом коллекцию первых и редких изданий П. Г. Вудхауза. Просто чудесную. Просто-просто чудесную. Но довольно устрашающую. Они хотят не выставлять ее одним лотом, но распродать, а это морока, поскольку некоторые из книг обойдутся, по моим представлениям, в изрядные суммы. Старый бедолага потерпел крушение из-за «Ллойдса»[157], сколько я понимаю. Сейчас, надо полагать, многие «Имена» распродают свое имущество — что на руку людям вроде меня, «Кристис» и «Сотбис».

Вернулся вовремя, успел кое-что написать с Хью, а в три тридцать отправился в Кембридж, на обед. Идея принадлежала Полу Хартлу. Когда я учился в Кембридже, Пол был молодым доном в «Сент-Катеринз», ныне он возглавляет Научно-исследовательский отдел английской литературы. Я, Найджел Хакстеп (давний кембриджский знакомый, хотя он старше меня на несколько поколений), Роб Уайк (ditto[158]: теперь директор Уинчестера), Эмма Томпсон, Аннабель Арден и Саймон Мак-Берни[159]собрались в отдельном кабинете CATs{141}, чтобы вкусно поесть и обменяться воспоминаниями. А также отпраздновать то обстоятельство, что Аннабель получила на этот год «стипендию Юдит И. Уилсон». Что такое «стипендия Юдит И. Уилсон», понять мне так и не удалось, однако Аннабель с превеликим, похоже, удовольствием преподает и читает лекции. Так или иначе, обед получился чудесный — вино и прочая выпивка в количествах, определить которые способны только научные сотрудники. Глен Кавальеро[160]заглянул в квартиру Пола, чтобы вкусить предобеденного аперитива. Все веселы, все в добром здравии. Эмма в круглых очках а‑ля Пози Симмондз{142}. Нализался и в половине второго завалился спать у Пола. Завтра меня ожидает «Остановка на Рождество»{143}. Не было печали.

Вторник, 23 ноября 1993

Встал в девять тридцать. Потащился к «Королеве»{144}, выпить в студенческой столовой кофе. Королева горестно написала, что я многое сделал для дебатов в Кембриджском союзе, но не сделал чего-то там для БАТС[161], в котором просила меня появиться. Кучка ее друзей-первокурсников стояли вокруг меня с вытаращенными глазами, пока я притворялся веселым и забавным. Странная публика. Все такие до скрипа чистенькие, некурящие, ясноглазые и как один ходят на лекции. Удрав в десять тридцать, устремился в Лондон. Приехал к полудню, Хью уже ждал меня. Писали до вечера, потом отправился на такси в ЛУТ (или «Лондонские Студии», как они себя теперь называют), чтобы сняться в этой их «Остановке на Рождество». О боже, боже, боже, боже. Идея жуткая, и зачем я с ней связался? Пришлось одеться Сантой и на ходу придумывать реплики, без репетиции. Плохо отрепетированный кошмар. Абсолютно безнадежно. Лиа Делария восхитительна в роли лесбиянки, но в остальном — полный мрак. Хороший австралиец, произносящий тронную речь; Квентина Криспа снимали в Нью-Йорке; Мартина Навратилова просто позвонила, чтобы сказать «здрасьте»; Саймон Каллоу и Энтон Шер проделали нечто странное, а затем, под самый конец, появился я и был ужасен. Правда, лицо мое полностью скрывала борода, стало быть, никто все равно не поймет, кто я, к чертям собачьим, такой. Я пал духом и был очень, очень плох. Иисусе, как противно.