– Что-то такое я собиралась тебе… Вот елки-палки, потом вспомню и скажу. Нет! – Она просияла. – Слушай, звонил отец твоей одноклассницы…

– Какой? – Арсен остановился в дверном проеме.

– Этой… Марины…

– Марьяны?

– Точно! Марьяны.

– Чабановой?!

– Да. Звонил отец, спрашивал… Просил перезвонить, когда ты вернешься.

Арсен бросил туфли посреди прихожей. Взял телефон, в носках прошел к себе в комнату. Пол был холодный и давно не мытый.

Упал в кресло. Зажмурился, мысленно перебрал утилиты. Включил «Пиноккио». Что еще может пригодиться? Отец Марьяны просто так звонить не стал бы ни в коем случае. Что она там наговорила, остается только предполагать.

– Алло, – глухой мужской голос на том конце провода.

– Добрый вечер, это Арсен Снегов, вы просили…

– Да, – по голосу Арсен сразу понял, что катастрофы пока не случилось: Марьяна не назвала его отцом своего ребенка, для усталого мужчины по ту сторону провода он всего лишь одноклассник дочери, один из многих одноклассников. – Арсен, я хотел спросить: когда ты в последний раз видел Марьяну?

– Э-э-э…

В последний раз они виделись на день рождения Арсена. В августе.

– Летом, – сказал он честно. – Так получилось, что я в школу сейчас не хожу…

– Она не звонила тебе?

В последний раз Марьяна звонила месяц назад, не меньше.

– Ну, недели три, – сказал он неуверенно. – А… что случилось?

– Она ушла из дома, – сухо сказал мужчина на том конце провода. – Если ты узнаешь от друзей, где она, – прошу, перезвони. Пожалей ее мать.

– Я… конечно. Обязательно. Я только ничего не знаю…

– Никто ничего не знает, – скучным голосом сказал отец. – Но если вдруг узнаешь. Вдруг.

– Хорошо.

Он послушал короткие гудки в трубке. Уронил телефон на колени.

Марьяна. Август. Ночь, парк, трава влажная и не очень чистая. Программа «Чиксы». Надо же было оказаться таким дураком! С Баффи, безо всяких программ, оказалось совсем по-другому. С Марьяной они молчали – а с Баффи разговаривали, не умолкая. Он говорил об играх – в постели с девушкой. И обоим было хорошо. Еще пару часов назад, как же было хорошо, до слез на глазах. Он разболтался, он оказался восторженным и экзальтированным, он рассказал ей словами Максима о всемогуществе, которое не имеет смысла, потому что исключает волю. И об игре как способе достигать всемогущества постепенно, шаг за шагом, всегда стремиться к нему – и никогда не достигать. И досочинил, в порыве вдохновения, отсебятину: может быть, человечество – это игра Бога, его способ преодолеть собственное всемогущество. Тут же понял, что это банальная чушь. Но Баффи слушала.

И вот теперь – Марьяна. Еще ничего не ясно, но кошки на душе уже скребут. «Что-то происходит. Ты замечаешь?»

Он включил компьютер. Пока тот загружался, смотрел в окно. Быстро темнело, в окнах дома напротив загорались окна…

Арсен мигнул.

В почти полной темноте окна погасли все разом. Потом вдруг замигали вразнобой. Нет, не вразнобой. Как на огромном осциллографе, метнулся график: окна загорались одно за другим, вычерчивая кривую линию вверх… вниз… прошла волна вспышек справа налево, все погасло – и жилые квадратики засветились опять, уютно, спокойно, как зимние окна ночью.

И тут же погас свет в комнате Арсена. Погас и опять загорелся. Арсен обернулся, уверенный, что это скачок в сети, что компьютер сейчас тоже перегрузится…

В дверях стоял папа.

– Ой, прости, я думал, в комнате никого нет, – сказал он виновато. – Думаю, что зря свет горит – выключу…

И, будто вспомнив о чем-то, ушел в гостиную к своему телевизору.

Арсен сел к монитору. Вытащил из кармана удлинитель для USB-порта. На самом деле это просто кусок провода со штекерами, сам по себе он ничего не значит, это подсказка, подпорка для фантазии и памяти, все равно что мышь с обрезанным штекером. Арсен уронил его на стол рядом с клавиатурой.

Зашел в поисковик и легко, в два клика, отыскал сетевой дневник Марьяны Чабановой.

* * *

Последние записи были под замком, но Арсену это не доставило неудобства. Он отпер виртуальный замок так же легко, как открывал настоящие.

«…Я понимаю, что это и есть настоящая жизнь. Я надеялась, что со временем станет тусклее, но нет – с каждым днем все ярче и ярче. Я существую только затем, чтобы помнить одного человека, думать о нем, искать в Сети его фотки. Я вижу его в каждом парне, который идет по улице навстречу. Я отключаю комментарии к этому посту, потому что мне не надо советов. Мне надо просто выговориться…»

Арсен сжал в кулаках провод с USB-портом. Закрыл глаза. Большая Красная Кнопка, лишняя фантазия заберет на себя лишний ресурс…

«Да».

Он распался, размножился и собрался опять, как головоломка. Он был в дневнике Марьяны – внутри. Это не был дневник мертвого человека – это он смог определить с первого взгляда. Сетевые дневники мертвецов выглядят по-другому. Арсен пытался разговаривать с мертвыми, у него хватило безрассудства, и мертвые даже иногда отвечали на страницах своих дневников. Но это не были гости с того света – просто ветер, ходящий по пустым комнатам. Отголоски, эхо.

А дневник Марьяны был дневником живого человека. Скорее всего, она просто офф-лайн, подумал Арсен. Она убежала из дома и тусуется где-то, «вписалась» к кому-то на квартиру. Она еще вернется…

И тут же понял: нет.

«Марьяна, – написал он под сообщением с закрытыми комментариями, – где ты?»

Нет ответа. Еле заметное колебание – будто вздох. Я занимаюсь ерундой. Миллиарды Арсенов заполонили Сеть, я смотрю изнутри на лица пользователей: белые, черные, желтые, юные, старые. Вижу маму… Аню… Толика. Вижу Максима, он подмигивает. Он разглядел меня сквозь картинки и строчки. Страшно представить, что он такое. Я не буду об этом думать.

Миллионы пользователей. Марьяны нету среди них. Но дневник жив.

«Не надо меня искать».

Откуда пришел ответ?!

Он обшарил Сеть, сшибая антивирусные программы, как кегли ребром ладони. Марьяны не было в Сети. Ни за экраном компьютера, ни за экранчиком мобилки, ни за любым другим девайсом, – Марьяны не было. Не было Марьяны-человека.

Неужели она тоже цифровая?!

* * *

– Я ищу одного человека, Максим.

– Ты ищешь Марьяну Чабанову, – Максим сидел, закинув ноги на стол, собирая на экране ноута свой бесконечный пазл из картинок, лиц, движущихся и неподвижных фрагментов.

– Да. Она ушла из дома неделю назад.

– Есть такое дело, – Максим кивнул. – Посмотри на столе, там, рядом с автоматом.