— Трусливая. Трусливая работа, — пробормотал Каслри.

— Вы говорите, это случилось в Лондоне?

Этот вопрос задал член парламента из Суффолка.

— Куда же катится мир, если уж в самом Лондоне происходят кровавые убийства?

«Люди умирают в Лондоне гораздо более ужасной смертью каждый день. В районах Уайтчепела и Сент-Джайлса, например».

— Боу-стрит привлекла нас к расследованию лишь потому, что здесь присутствует французский след. Нам стало известно, что оба убитых служили раньше в тайной полиции Франции. Они покинули страну во время революции, сменили имена и поселились в Лондоне, открыв собственные магазины.

Отиравшийся поблизости Римс пробрался вперед.

— Негодяев следовало повесить в день их приезда.

Один из джентльменов вскинул бровь. На лице Ливерпула отразилось раздражение. Но Римс, не замечающий ничего вокруг, продолжал:

— В Англии развелось слишком много этих проклятых французов. Война закончилась, а они продолжают мутить воду.

Дьявол. Неужели он не знал, что почти все из окружавших его людей обладали тесными связями с Францией? Посредством происхождения, брака или дружбы. Хоукер подождал, пока шок от сказанного Римсом пройдет, а потом продолжал:

— Судя по способу убийства, нападавший тоже был французом. Использованные им ножи…

— Они принадлежат вам, черт бы вас побрал. — У Римса не хватило ума, чтобы промолчать. — На них стоит ваше имя. Инициалы Э. и X. И как вы только можете стоять тут перед нами и делать вид, будто вам это неизвестно?

Люди благородного происхождения с детства умеют пресекать дерзость на корню. Хоукеру лишь предстояло научиться этому.

— Прошу прошения?

— Ваши ножи. Я видел их…

— Достаточно! — гаркнул Хоукер. постаравшись вложить в свой голос как можно больше льда. — С меня довольно. Замолчите!

Римс не осмелился возразить.

— Действительно, существует внешнее сходство с ножами, которые использовались в зарубежных операциях десять лет назад. Если бы у вас был опыт участия в боевых действиях. — Хоукер многозначительно оглядел мундир Римса, — и если бы вы потратили хотя бы пару минут, чтобы повнимательнее рассмотреть ножи, разница стала бы очевидна.

— Будь я проклят, если…

— Достаточно, полковник. — оборвал Римса Хоукер. Если бы один из моих людей воспользовался непроверенной информацией, я разжаловал бы его в сержанты. Радуйтесь, что находитесь в подчинении не у меня.

С этими словами Хоукер развернулся к Римсу спиной.

— Ножи — это ключевое звено. — Хоукер обвел взглядом собравшихся. Все его внимательно слушали. — Судя по клейму, ножи изготовлены в мастерской Парижа. Вполне возможно, к ним приложило руку французское военное ведомство. Это французская сталь. — Хоукер бросил испепеляюший взгляд на Римса. — А не британская.

Римс находился не в том положении, чтобы спорить. К тому же он вряд ли мог бы отличить французскую сталь от итальянской сосиски.

— Ссора между французами? — предположил Ливерпул.

— К сожалению, все не так просто. На рукоятках ножей имеются гравировки. Буквы. Только не Э. и X.. а Н. и Б…

Каслри сразу же все понял.

— Не может быть.

Может. Буквы Н. и Б. обозначают Наполеон Бонапарт. Ножи были оставлены на местах преступления в качестве предупреждения. Эго без сомнения политические убийства. Мы столкнулись с французскими революционными группировками, орудующими в Лондоне. К сожалению, фанатики пока еще не перевелись.

По толпе слушателей пронесся ропот. Люди согласно закивали. Начали многозначительно переглядываться. Старый, больной, озлобленный на весь свет Наполеон доживал свои дни на уединенном острове в Атлантическом океане, но его имя по-прежнему навевало благоговейный ужас. Каждому из присутствующих здесь могущественных лордов его великая армия внушала страх.

Каммингс понял, что его перехитрили. Те вещественные доказательства, что он видел на Боу-стрит, теперь исчезли. Его лицо под копной седеющих волос стало белым, точно рыбье брюхо. А губы растянулись в неестественной улыбке, маскировавшей ярость.

Нужно было закончить этот разговор, пока он не пришел в себя.

Пришло время насупить брови и придать лицу серьезности.

— Я связался с нашим подразделением в Париже. Мы надеемся… — Хоукер выдержал паузу. — Мы надеемся, что причиной убийств послужила застарелая вражда. Но нам необходимо принять но внимание возможность существования более веского основания. — Жест Хоукера свидетельствовал о том, что он не может поделиться имеющейся у него секретной информацией. — Мы ведем расследование.

Один господин кивнул другому. Уже к рассвету половина Лондона будет знать, что существует заговор, целью которого является освобождение Наполеона с острова Святой Елены. Все любят заговоры, начиная с десятилетнего мальчишки и заканчивая премьер-министром.

— Черт бы вас побрал! Я знаю, что видел собственными глазами! — воскликнул Римс.

Но Каммингс знал, когда нужно отступить.

— Достаточно, полковник. — Как бы ему ни было горько, Каммингс сумел принять поражение. — Очевидно, вы ошибаетесь.

— Будет лучше, если в будущем вы постараетесь избежать подобных ошибок, — произнес Ливерпул. Этих слов оказалось достаточно, чтобы пресечь дальнейшие возражения.

Каслри захотелось узнать, осталась ли на ножах кровь. К счастью, Хоукер смог ответить утвердительно, не вдаваясь в подробности.

А ведь все могло повернуться совсем иначе. Ведь это он мог оказаться в роли униженного. Его вообще могли уволить из разведывательной службы. Быстро и легко. Тот, кто хотел избавиться от Эйдриана Хоукхерста, обрел прекрасный инструмент в лице лорда Каммингса.

— Дайте мне пару минут. Я хотел бы побеседовать с сэром Эйдрианом наедине. — Ливерпул обвел взглядом присутствующих.

Собравшиеся начали расходиться. Дойл болтал с Мельбурном — они вместе учились в Кембридже. Римс побрел прочь, бормоча что-то про "этого ублюдка и выскочку Хоукхсрста, который наверняка индус наполовину." Однако Каммингс очень быстро заткнул ему рот.

Бабушка Ливерпула была индианкой по происхождению, а Мельбурн являлся незаконнорожденным сыном Эгремона. Кто-то должен был заблаговременно поделиться этой информацией с идиотом-полковником.

Когда премьер-министр с Хоукером остались одни. Ливерпул произнес:

— Мне не нравится, когда ссорятся мои разведывательные подразделения. — В одной фразе содержались слова поддержки и вместе с тем предостережения. Ливерпул слыл превосходным политиком и практичным человеком. — Я не желаю знать, что вы сделали с этими ножами. Газеты не бросят тень на правительство?

— Исключено.

— Каммингс говорит, что в вашей штаб-квартире живет француженка. Он намекнул на ее шпионское прошлое и связь с убийствами.