— Как кентавр.

Стало быть, Король не пытается положить конец скачкам, как предположил было Дюрандаль.

— Конечно, его не сравнить с Фореем, Ужасом и Льюмоссом, — продолжал Великий Магистр каким-то странным тоном. — Эти-то вообще потрясающие наездники, все трое.

— На что это ты намекаешь?

— Ходят слухи, что ты перекалечил пол-Гвардии. Я слышал о трех сломанных ногах, одной ключице и нескольких сотрясениях. Сломанные ребра не в счет.

— Это печальное стечение обстоятельств! Ямы было совершенно не видно за изгородью, но мой вороной прыгает как кошка. Я крикнул им, чтобы предупредить, но опоздал. Вот и все. Мне просто повезло.

Великий Магистр ухмыльнулся и отхлебнул из кружки.

Несколько огорченный тем, что эти слухи уже распространились по стране, Дюрандаль поспешил сменить тему.

— Мне говорили, что у вас тут избыток Старших?

— Официально — двенадцать. На деле больше. Могло быть и хуже, но мы сократили набор лет пять назад, когда здоровье Короля начало, гм, внушать опасения. Потом, конечно, набрали еще нескольких. Чего это ты ухмыляешься?

— Это не ухмылка, Магистр. Канцлеры не ухмыляются. Это ты заметил почти что царственное одобрение. Я просто подумал, как хорошо служат Его Величеству — сотни тысяч людей без лишнего шума делают все, что в их силах, чтобы соблюсти его интересы.

— Его? Короны. Старшие, когда думают, что их никто не слышит, называют себя людьми Королевы.

— Это я не нахмурился. Это почти что царственное выражение негодования, дабы никто и помыслить не мог о смерти Короля.

— Ну, ему уже больше семидесяти, — возразил Великий Магистр, добавив из осторожности «Брат». — Как, кстати, его здоровье?

— Не так хорошо, как могло бы быть, честно говоря. Его сильно беспокоит нога. Ум, правда, ясен как у стаи лисиц.

— Думаю, все мы рано или поздно будем людьми Королевы, Узы переходят, ибо мы поклялись на верность ему и его наследникам. Дашь моим Старшим несколько уроков на рапирах завтра, ладно?

— Я? — рассмеялся Дюрандаль. — Магистр, да я нынче никуда не гожусь! Я неповоротлив как весенняя муха.

— Но твоя техника, брат! Десять минут наблюдения за твоей рукой дадут им больше, чем месяц упражнений.

ВОТ ЛЬСТЕЦ!

— Ну, если ты настаиваешь… Но недолго, особенно на пустой желудок.

— Я знал, что могу на тебя положиться, — Великий Магистр ухмыльнулся. — Кстати, в их кругу у тебя есть особое имя, ты не слышал? Они называют тебя «Парагон» — «Образцовый».

Парагон? Вот ужас! Они хоть понимают, что делает с человеком политика? Дюрандаль открыл было рот, чтобы прекратить все это безобразие, но Великий Магистр уже встал с места.

— Как, готов познакомиться со своим Клинком?

Подавив свои сомнения, Дюрандаль покорно кивнул. Они прошли в маленькую, холодную комнату, и через несколько минут Щенок отворил дверь, пропуская Первого и Второго. Это до жути напомнило ему ту первую встречу с Волкоклыком, полжизни назад.

По меркам Клинка Куоррел был высок, гораздо выше Волкоклыка, но такой же темноволосый, тонкий, сам похожий на шпагу. Второй был коренастый, широкоплечий, рыжеволосый — возможно, саблист. Кандидат Хируорд. Оба совсем еще дети. Они и родились-то, должно быть, примерно тогда, когда Дюрандаль был в Айронхолле в последний раз?

Положенные по ритуалу слова были произнесены. Мальчики повернулись, и Кандидат Куоррел впервые увидел старика, который претендовал на его абсолютную преданность — шок, ужас, брезгливость… Дюрандаль понял, что совершил ошибку, но отступать было уже поздно. Бедный мальчик уже повязан с ним.

Мучительная сцена завершилась, когда дряхлого гостя представили. Первый мгновенно пришел в себя, выказав бешеный энтузиазм.

— Неописуемая честь… не смел и мечтать… восхищаемся здесь, в Айронхолле, больше, чем кем-либо еще… — Он губил здесь талант. Ему давно пора было выходить на сцену.

На следующую ночь Куоррел прошел Узы. Еще через три ночи Кромман привез в Греймер королевский указ…

* * *

— Ее светлость вернулась нынче днем, милорд. — Каплин снял с плеч Дюрандаля тяжелый плащ. Свет канделябра отражался в его лысине и играл на сморщенных в улыбке щеках. — Она сказала, поездка прошла без приключений. Она сейчас в библиотеке. Могу я помочь вам, сэр Куоррел?

— Нет, спасибо, не беспокойтесь, — Куоррел небрежно, по-айронхоллски, кинул плащ на спинку стула.

Во владениях Каплина такие штучки не пройдут. Его взгляды на приличия были отнюдь не так широки, как его фигура, уступавшая в ширине и охвате, если не в высоте разве что фигуре королевской. Каплин был настоящим самородком, бриллиантом весом в двести миллионов карат. Улыбка его померкла, когда он заметил отсутствие золотой цепи.

— Ее светлость уже отобедали, милорд. Вы говорили, что останетесь сегодня во дворце.

— Приятное изменение в планах. Скажи Пардону, пусть присмотрит за лошадьми и проследит за тем, чтобы кучера и лакея разместили как положено — не буду же я отправлять их обратно на ночь глядя. Скажи Черпену, что я хочу умыться и переодеться. Потом я лично составлю сэру Куоррелу компанию за одним из тех изысканных банкетов, что умеешь накрывать только ты. Я надеюсь, что он продержится еще полчаса, не умерев от голода.

Лицо его Клинка осветилось широкой улыбкой.

— По моим расчетам, никак не меньше сорока двух минут, милорд.

— Тогда пойдем, познакомишься с моей милой супругой.

Дюрандаль провел его в библиотеку, свое любимое помещение в Айвиуоллз, пропахшее кожаными переплетами и древесным дымом. В камине весело потрескивали сосновые поленья, а ряды книжных корешков приветливо улыбались ему с высоких полок.

Он собрался с духом, чтобы объявить новости, но ему так и не пришлось этого делать. Она сразу же заметила, что цепи на его плечах больше нет, и поспешила ему навстречу, не успел он и рта открыть. Ее волосы не утратили своего золотого блеска и маленькие шляпки, как раз вошедшие в моду, очень шли ей. С другой стороны, фигура ее была слишком изящна для тугих корсетов, которыми щеголяли богатые модницы, но которые подходили скорее для дам с более пышными формами. Сегодня на ней было платье вызывающе красного цвета, которое лет пять назад привело бы ее в ужас — ничего не поделаешь, мода. Главное, женщина под этими нарядами никогда не менялась, хотя сегодня она казалась немного утомленной поездкой.

Он даже не пытался рассказать ей, что произошло, только молча обнял ее.

— Как Натрина и дети, в порядке? — спросил он наконец.

— Да, — Кэт высвободилась из его объятий ровно настолько, чтобы заглянуть ему в лицо. — Это была его идея или твоя?

— Его.