«Если сомневаться, если бояться, если не действовать, то он…» — эти мысли заставили её сердце ощутить холод, но без них она не могла его спасти.

Алые глаза посмотрели на пистолет в руках Тимофея.

— Ты выстрелил в него.

Вспыхнувшая чёрная мана, полная эмоций её гнева заставила члена «Сыновей Перуна» побледнеть и сделать шаг назад.

— Я хотел попасть в офицера… — оправдался он.

Апрель знала, что это ложь, но усмирила гнев, смотря на тело Аластора в руках.

— Как его спасти? — спросила она.

— Ему нужна медицинская помощь, но он не дотянет до больницы. Сейчас у нас происходит битва и медики не придут, если им позвонить.

— Я спросила, как спасти, а не то, что это невозможно! — вскрикнула Апрель. — Скажи, иначе я тебя убью.

С телом Аластора в руках, она подошла вплотную к Тимофею. Тот не сопротивлялся, так как увидел скорость с силой девушки и понимал, что бесполезно пытаться её победить.

— Он уже не жилец, его травмы слишком…

Тимофей сжался от удара в живот Апрель, которая с презрением смотрела на него.

— Врёшь, я чувствую это. Ты член ЧГА и у тебя должно быть средство, чтобы позволить ему дотянуть до больницы. Если ты его мне не предоставишь, то твои мозги украсят стену за тобой.

— Откуда ты знаешь? Это средство для меня, как…

Удар ногой в спину заставил его познакомиться ближе к холодному полу.

— Если он умрёт, то ты тоже умрёшь.

Пылающие решимостью глаза Апрель отдавали взглядом монстра, пугая до бледности Тимофея.

— Хорошо! Я дам ему специальное средство, оно замедлит потерю крови и его смерть, но ему всё равно будет нужно помощь!

Тимофей достал из внутреннего кармана шприц с зелёной жидкость. Апрель отобрала её у него из рук и спустя секунду сомнения вколола в грудь Аластора.

Дыхание Аластора замедлилось, а кровь перестала течь из ран.

— У него два часа, если восстановить его брюхо. У меня есть маленькая аптечка и я могу ему помочь, но это лишь отодвинет его смерть.

— Делай.

Она положила тело дорогого сердцу человека на пол, не отрывая взор своих алых глаз от Тимофея. Бледный и дрожащий от лёгкого страха Тимофей достал из кармана маленькую коробку с травами и капсулой с синей жидкостью.

Он приложил к ране зелёных трав и размазал синею жидкость по ним. Травы застыли, как и жидкость. Пот перестал рекой стекать с лба Аластора, а кишки больше не вываливались.

— Дальше его нужно отвести в больницу, но только к верхним этажам, так как там лучше медицина… — сердце Тимофея сжалось от страха.

«Её мощь может помочь нам уничтожить синдикат…» — подумал он.

— На средних этажах тоже есть больница, — подозрительно взглянула на него Апрель.

— Да, но она переполнена. Мы не единственные ранены, там скорее всего уже скопилась толпа и срочную помощь будет оказать сложно. Тем более качество его лечения в обычной российской больнице будет так себе.

— На верхних этажах нужен паспорт второго уровня.

— Не для члена ЧГА и его помощницы.

Апрель не показывала, но её сердце бешено билось от страха. Она не могла оторвать от страдающего без сознания тела Аластора взгляд. Голова её горела от испытания, которое предоставила ей судьба.

— Это чистая правда, — хотел подтолкнуть её Тимофей. — Верхняя больница нужна не только для жителей верхних этажей, но и для срочной помощи членам «Сыновей Перуна». Они прекрасно справляются с боевыми ранениями и оказывают быстро свои услуги.

— Тогда там тоже будет очередь?

— Не тогда, когда на верхних этажах происходит полномасштабная атака. Если мы прорвёмся, то первые получим их помощь.

— Ты врешь.

На миг Тимофей почувствовал дыхание смерти, когда её алые глаза вынесли ему не утешительный приговор.

— Но там действительно будет лучшая помощь, — вздохнула она. — Если умрёт Аластор, то умрёшь и ты, помни это.

Апрель размяла руки в перчатках и хрустнула шеей, пытаясь унять беспокойство.

— Ты будешь нести Аластора, а я обеспечивать вам путь. Его жизнь в твоих интересах.

— Понял, — кивнул Тимофей.

Член ЧГА сжался от страха, но и ликовал в душе, что его будет сопровождать столь сильный боец. Восхождение на верхушку этого муравейника только начиналось.

Сороковой этаж, после ожесточённый битвы с защитниками муравейника, заняли «Короли Ночной Вероны» во главе с младшим офицером Денисом.

Это был широкий и высокий мужчина, полностью полагающийся на мощь своего мускулистого тела. Он слабо походил на человека с его ненормально выпирающими мускулами. Только за счёт физической мощи этот мужчина дослужился до младшего офицера в своём синдикате.

В коридоре, который они оккупировали везде валялись трупы членов «Сыновей Перуна». Кому-то разрезали шею, кому-то Денис сам проломил руками череп, а кого-то расстреляли его стрелки.

Среди валяющихся невпопад тел были и его менее удачливые союзники. В воздухе застыл железный запах крови.

Отряд Дениса занял позиции у лестницы, которую они удерживали с помощью двух стрелков, трёх мечников за ними и парой копейщиков.

Денис же стоял дальше всех от выхода и смотрел на внутренний двор, где всё ещё не утихали сражения между героями из ЧГА и бандитами из синдиката. Мечники отражали пули быстрыми взмахами мечей, обёрнутых ярким цветом маны, копейщики ловкими пируэтами уклонялись от огненных шаров и шли в контратаку быстрыми выпадами, а стрелки с лучниками бесконечно меняли свои позиции в надежде найти хорошую точку для выстрела.

Это был хаос, где сверкали жизни людей и тут же потухали. Кто-то вопил в восхищении, когда убивал своего врага, который едва не убил его самого, а кого-то убивали в спину кто не успел осознать, что оказался один среди врагов.

— Разве война — это не прекрасно? — спросил себя Денис. — В обычной жизни всё скучно, а здесь ты действительно ценишь свою жизнь.

Он потёр свои руки, обагрённые кровью местных героев.

— Монстр, монстр! — доносился крик с лестницы. — Там!

К отряду Дениса вышел какой-то незнакомец. Не успел он что-то сказать, как прозвучали выстрелы винтовки и автомата.

Тело незнакомого мужчины затряслось от выстрелов и упало без жизни, скатываясь по лестнице с хрустящим звуком.

— Свой? — спросил парень с винтовкой.

— Какая нафиг разница? — ответил человек с автоматом. — Сказали сторожить коридор, вот мы и сторожим. Хотя выглядит, как действительно один из нас.