– Ты высказал все, что было у тебя на сердце, и не слукавил. Вряд ли он ждал, что ты бросишься к нему на шею.

– Нам нужна их помощь. А теперь… возможно, я сделал Гареля нашим врагом.

Лисандра тряхнула головой, откидывая волосы:

– Нет, Эдион, не сделал. Гарель сознает свою вину перед тобой. Если бы ты велел ему ползать по горячим углям, он бы безропотно починился.

– Вскоре ему доподлинно станет известно, кто я. Это поуменьшит в нем чувство вины передо мной.

– И кто же ты? – хмуро спросила Лисандра. – Адарланский Распутник? Неужели ты до сих пор не сорвал с себя этот ярлык? А как насчет генерала, уберегшего родное королевство от распада? Кто спасал жизни террасенцев, когда до них никому не было дела? Даже их королеве? Вот кем ты мне видишься.

Лисандра тихо зарычала, но не на Эдиона:

– А если он посмеет хоть в чем-то тебя упрекнуть, я ему напомню, как он веками покорно служил этой доранелльской шлюхе.

Эдион хмыкнул:

– Я бы не пожалел денег, чтобы увидеть, как ты схлестнешься с моим папашей и с Фенрисом.

Лисандра пихнула его локтем:

– Одно твое слово, генерал, и они увидят чудовище, которое потом долго будет приходить к ним в кошмарных снах.

– Разве призрачного леопарда недостаточно?

– Я же говорю про чудовище. Как раз додумываю его облик.

– Мне, наверное, лучше об этом не знать.

– Да, лучше не знать, – сверкнула зубами Лисандра. – Для твоего же спокойствия.

Эдион засмеялся, удивляясь, что еще способен на это:

– А в обаянии Гарелю не откажешь.

– Думаю, Маэве нравится окружать себя красивыми мужчинами.

– Почему бы нет? Она же выбирает их на целую вечность. Вот и заботится об усладе для глаз… в числе прочих услад.

Лисандра засмеялась, и ее смех снял тяжесть, давившую на плечи Эдиона.

Спустя два часа в «Морской дракон» явилась Аэлина, вооруженная Дамарисом и Златинцем. Она с тоской вспоминала времена, когда жила, не ощущая ужаса или неведомой силы, тянущей ее куда-то.

Были времена, когда ей не требовалось выбирать между близостью с любимым и несколькими часами сна.

Минувшей ночью она сделала такой выбор. Они вернулись поздно. Аэлина торопливо вымылась, а когда пришла в их комнату… ее фэйский принц спал, распластавшись на безупречно-белых простынях. Он даже не разделся. Наверное, решил «немного полежать», пока она моется.

Аэлина ощущала чудовищную усталость Рована и не стала его будить. Как и была, голой легла рядом и провалилась в сон раньше, чем голова коснулась его груди. Вскоре могут наступить времена, когда спать придется урывками.

Ровно за пять минут до вторжения Лисандры Рован проснулся и стал осторожно будить Аэлину. Он делал это медленно. Эти дразнящие, властные поглаживания по всему телу, эти поцелуи в губы, шею и мочку уха. Тут бы и мертвый проснулся.

И надо же было этой чертовой Лисандре все испортить! Она ворвалась и принялась шарить в шкафу, едва удостоив Аэлину объяснением, что Эдиону нечего надеть, а он собирается на встречу с отцом. Аэлина не могла отказать себе в удовольствии рявкнуть «Брысь!», но этим все удовольствия и кончились. Она быстро вспомнила, чтó ждет ее сегодня. Рульф не бросил замыслы расправиться с нею. От него можно ждать чего угодно, но только не сотрудничества.

Рульфа она нашла в углу зала его собственной таверны. Рядом сидели Гарель и Фенрис. И никаких признаков Эдиона. Все трое ошалело смотрели на нее.

Пожалуй, она бы наградила их кокетливым взглядом, но сзади, дыша ей в затылок, стоял Рован, явно настроенный резать глотки бывшим соратникам.

– Чего приперлась? – Рульф вскочил на ноги.

– Капитан, я бы посоветовал тебе быть с нею сегодня очень и очень осторожным, – сказал Фенрис.

Надо же! Усвоил вчерашний урок. Глаза Фенриса остановились на Роване. Фэйский принц смотрел на Рульфа так, словно собирался пообедать капитаном.

– И думай над каждым словом, – добавил Фенрис.

Рульф мельком взглянул на Рована и, кажется, понял.

Быть может, предостережения сделают Рульфа сговорчивее. Но для этого ей надо правильно выстроить игру, и не только с пиратским капитаном.

Аэлина сдержанно улыбнулась Рульфу и уселась на свободный стул. Облупившаяся позолота букв не мешала прочитать название корабля, которому эта часть стола когда-то служила кормой: «Туманогон». Рован сел рядом. Их колени соединились, словно он боялся отпустить Аэлину хотя бы на шаг.

– Я пришла узнать, не передумал ли ты отказываться от союза с нами, – сказала она, улыбнувшись шире.

Татуированные пальцы Рульфа барабанили по золотистым буквам названия другого корабля – тот когда-то назывался «Пересмешник». А между пиратским капитаном и фэйцами была развернута карта континента. Не та, что требовалась Аэлине, однако увиденное заставило ее замереть.

– Что это такое? – пробормотала она.

Вдоль Ферианской впадины и до самого устья Авери тянулась цепочка серебристых фигурок, создавая ощущение непреодолимого заслона. Такие же фигурки окружали берега залива Оро. Их хватало в пределах Мелисанды и Фенхару, вблизи северной границы Эйлуэ.

У Гареля был такой вид, словно его огрели по голове.

«Боги милосердные, неужели на него так подействовала встреча с сыном?» – подумала Аэлина.

Однако Гарель не утратил способности говорить. Чувствуя, что Рован вот-вот вцепится Рульфу в глотку и потребует ответа на вопрос своей королевы, Гарель пояснил:

– Утром капитан Рульф получил кое-какие известия. Ему понадобился наш совет.

– Я спрашиваю, это вот что?

Палец Аэлины застыл возле цепи фигурок в средней части континента.

– Это последнее сообщение о местонахождении моратских войск, – нехотя ответил Рульф. – Они занимают боевые рубежи. Теперь северу уже никак не помочь. А они готовятся к удару по Эйлуэ.

– У Эйлуэ нет боеспособной армии, – сказала Аэлина, чувствуя, как бледнеет ее лицо. – После нынешней весны там некому воевать, за исключением уцелевших мятежников.

– Известна точная численность войск? – спросил у Рульфа Рован.

– Нет. Мне это сообщили лишь как предупреждение, чтобы держался подальше от устья Авери. Я решил посоветоваться с ними. – Он кивнул на Гареля и Фенриса. – Наверное, стоило позвать и тебя, поскольку они все равно бы тебе рассказали.

Гарель и Фенрис молчали. Аэлина всматривалась в расположение моратских войск.

– С какой скоростью они перемещаются? – задал новый вопрос Рован.

– Легионы покинули Морат почти три недели назад, – ответил ему Гарель. – И перемещаются они очень быстро. Такое я вижу впервые.