У Маурины дернулась шея. Один раз, второй. Чувствовалось, ей тяжело говорить, будто даже на расстоянии она боялась своего дядю-изувера.

– Он хотел проверить, можно ли скрестить его род с валгскими демонами. Потому он и привез меня в Морат. Использовать как племенную кобылу.

В голове Лоркана стало пусто. Услышанное выгнало оттуда все мысли. Он повидал немало чудовищного. Он и сам творил такое, отчего у Маурины волосы стали бы дыбом. Но это…

– У него получилось? – глухо спросил Лоркан.

– Со мною нет. Но до меня были другие, и они… Помочь им не успели.

– Значит, взрыв в Морате не был случайным?

Маурина покачала головой.

– Его устроила ты?

Что же она все-таки прятала под подстилкой?

И снова Маурина покачала головой:

– Кто это сделал и как – я не скажу. Не смею подводить тех, кто меня спас.

– Тогда получается, что илки…

– Нет. Илков выводили в катакомбах. Не в самом Морате, а в подземельях окрестных гор. Способы их выведения еще страшнее.

Маэва должна была знать об этом. Она наверняка знала, чтó творится в Морате. Перед армией демонов и чудовищ меркли все легенды прошлого. Маэва никогда бы не пошла на союз с валгами. Много тысячелетий назад она уже воевала с этим отродьем. А если не воевала?.. Сколько времени понадобится этим тварям, чтобы Доранелла услышала их вой? Глупо надеяться, что Вендалин спасет удаленность. Моратские правители не удовлетворятся властью над одной лишь Эрилеей.

Допустим, какое-то время Доранелла еще сможет продержаться. Но он к тому времени будет мертв. Маэва не простит ему уничтожение Ключей. А когда не станет ни его, ни Рована… долго ли продержится Доранелла? Десятки лет? Или считаные годы?

Вопрос, мелькнувший в мозгу Лоркана, вернул его в настоящее.

– Несчастье с твоей ногой случилось еще в детстве. Получается, твой дядя годами держал тебя в тюрьме?

– Нет, – возразила Маурина, даже не вздрогнув от его вопроса. – В подземелье я провела всего неделю. А нога и цепь… Это случилось гораздо раньше.

– Какая цепь?

Маурина заморгала. Слова о цепи вырвались у нее, и ей очень не хотелось рассказывать об этом.

Но кое-что Лоркан понял и сам. Среди давних шрамов на изуродованной ноге Маурины виднелся белый след от кандалов. На здоровой ноге был такой же. Кандалы скреплялись цепью.

Лоркану показалось, что ветер, промчавшийся по полю, нес пыль и холод подземелий.

– Спросишь у моего дяди, когда будешь его убивать, – только и ответила Маурина.

Во всяком случае, они убедились, что карта Рульфа сохраняет свои магические свойства.

Затея принадлежала Ровану. Аэлину немного мучила совесть: это ведь она убедила Эдиона и Лисандру, что предводитель пиратов может позариться на Амулет Оринфа. Зато теперь они знают: магия карты не утрачена, а Рульф живет в постоянном страхе, боясь возвращения валгов.

Если бы карта показала ему Ключ Вэрда, как бы повел себя пиратский король? Если бы он узнал разницу между Ключом и каменными кольцами, делавшими из его людей послушные орудия? Как бы то ни было, но Рульф отправил свою подавальщицу на разведку. Опять-таки не из-за амулета, а из-за боязни валгов. Рован не напрасно выбрал закоулок, оканчивающийся тупиком: туда мог забрести только человек, посланный Рульфом. Аэлина не сомневалась, что Эдиону и Лисандре удалось вернуться незамеченными… Что ж, эта часть вечера прошла с пользой.

Время перевалило за полночь. Если они уцелеют в грядущей войне, насладятся ли она и Рован тем, что называется обыденной жизнью? Наступят ли такие дни, когда не понадобится перепрыгивать с крыши на крышу и врываться в чужие жилища, чтобы приставить кинжал к горлу того, на кого там наткнешься?

Пока что за какие-то пятнадцать минут они проделали то и другое.

Выяснились и некоторые интересные подробности. Гарель и Фенрис, оказывается, поджидали их в комнате, нанятой ими в «Морском драконе». После этого Аэлине как-то не захотелось новых сюрпризов. В комнату они проникли достаточно просто – через окно. Магия ветра помогла его открыть. Оно чуть приоткрылось и вдруг распахнулось настежь. Лица фэйских воинов были каменными. Гарель и Фенрис словно ждали гостей, приготовившись к встрече.

– Через дверь входить удобнее, – заметил Фенрис.

Он стоял, скрестив руки. Поза была нарочито непринужденной.

– Почему бы малость не поразвлечься? – бросила ему Аэлина. – Через дверь каждый может.

Ответ несколько удивил Фенриса, но черные глаза остались внимательно-холодными.

– Странно, если бы ты упустила такую возможность.

Аэлина улыбнулась во весь рот. Фенрис ответил такой же улыбкой. Пожалуй, они оба не столько улыбались, сколько… показывали зубы.

– Смотрю, вы двое неплохо провели лето в Доранелле, – заметила Аэлина. – Как поживает милая тетушка Маэва?

Татуированные пальцы Гареля сжались в кулаки.

– Ты отказываешь мне в праве увидеться с сыном, однако сама глухой ночью вламываешься к нам и требуешь рассказа о нашей королеве.

– Во-первых, котеночек, я не отказываю тебе ни в чем.

Фенрис издал странный звук, чем-то похожий на кашель.

– Решение принимает твой сын, а не я, – продолжала Аэлина. – У меня нет ни времени, ни желания соваться в чужие дела.

А вот это было враньем.

– Конечно, где тебе найти время, – хмыкнул Фенрис. – Смертным отпущено так мало лет, но им хочется успеть слишком многое.

Он повернулся к Ровану и, лукаво сощурившись, спросил:

– Или ее вскоре ожидает Преображение?

Какой же он мерзавец, этот Фенрис! Ехидный, готовый задеть побольнее. В этом он схож с Лорканом. Две стороны одной монеты: насмешливая и угрюмая. Маэва явно подбирала вассалов под свой характер.

В лице Рована не дрогнул ни один мускул.

– Вас Преображение Аэлины никоим образом не касается.

– Да так ли уж не касается? – не унимался Фенрис. – Если она достигла бессмертия, это многое меняет. Очень многое.

– Фенрис! – предостерегающе рявкнул Гарель.

Аэлина достаточно знала о Преображении – особом пути, который преодолевали тела чистокровных фэйцев и полукровок, входя в состояние вечной молодости. Переход был достаточно тяжелым и продолжался месяцами. Преображение сказывалось и на теле, и на магии, которой обладал преображающийся. Некоторые фэйцы не могли управлять своей магической силой, а кто-то даже терял ее на время Преображения.

Что касалось полуфэйцев… Кто-то получал лишь долгую по меркам смертных жизнь. Бессмертие обретали не все. Лоркану повезло. Возможно, повезет и Эдиону. В ближайшие годы станет ясно, пошел ли он в мать или… в фэйского воина, сидящего напротив Аэлины. Но и здесь нужно сделать оговорку: если они уцелеют в грядущей войне.