Пола. — Я уже позже выяснила, — усмехнулась Пейсон, — что лейтенант Гэрт успел снять отпечатки пальцев у человека, найденного при пожаре в доме Карлина. Их проверили по полицейской картотеке и выяснили, что покойный вовсе не он. — Так, значит, Гэрт все знал, — сказала Пола, — и все же допустил, чтобы Миртл Фарго обвинили в убийстве? — Нет, он кое-чего не знал, — ответила Пейсон. — Во-первых, он не знал, не является ли имя Карлин просто псевдонимов убитого. К тому же, Гэрт ошибочно предполагал, что я открыла сейф Фарго, чтобы вынуть оттуда какие-то документы, компрометирующие мою клиентку. Все это и заставило его потерять уйму времени, идя по ложному следу. — Но ты и в самом деле открывала сейф. — Тс-с, что за выражения, — сказала Мерри. — Я лишь отперла замок. — Прошу прощения, — послушно извинилась Пола. — А жаль, что Гэрт не сказал мне об этих отпечатках. — Если бы ты была с ним поласковей, — сказала Пола, — то, возможно, и сказал бы... Но это ведь и вполовину не так занимательно — признай.»

Признаем.

Айли вздохнула и захлопнула томик. Все не возвращается. Высунула голову из оврага. Никого.

На самом деле, бандиты не знают про лодку. Если не отрыли. Но раз Кук уверен, что ее найдет, значит, спрятал надежно.

А раз не знают про лодку, на берегу им ловить нечего. Пока Фритюрник обыскивает остров, они спокойно уйдут в закат. Просто поразительно, как ей удалось ткнуть пальцем в небо, а попасть в яблочко!

И она потащила собственную сумку и Томов патефон на берег, оставляя широкий след на песке.

Вынырнула из-за сосны. Под ней зарыта бутылка легендарного Пино Нуар с первого вечера. Внутри покоится записка: «Даже когда ты умираешь, ты — жив». Айли вещала сию философию под ромашечку обеим девчонкам «Д»: каждый момент драгоценен, его надо жить, чувствовать кожей, растворяться в нем — даже если дела хуже некуда.

И они жили: жили иступленно, честно, страстно и по-настоящему, каждый как умел. Изо дня в день, не только здесь, но и... там.

Айли ни на что бы это не променяла. В ответ на неожиданный шорох сбоку приготовилась запустить в голову врага патефоном.

— Это я! — воскликнул пораженный Кук. — Айли, что это ты притащила?!

Айли с облегчением опустила «оружие».

— Патефон это, не видишь?..

Кук закатил глаза, лишаясь дара речи.

— Просто подумала, а почему бы и нет. Они же рыщут по острову и совершенно правы... Хотя... есть одна идея!

— Я уже боюсь, — покачал Кук головой и отнял у нее патефон.

— Нет, оставь... Можно ли завести патефон, чтоб он не сразу заиграл? А с форой... хотя бы минут в десять? Как думаешь?

— " -

Джейк пришел в себя связанным накрепко — и пальцем не пошевели. Ну, было куда приходить — уже успех.

Чуть поодаль — злой босс на камне сидит. Строгает деревяшку ножичком. Не видать Джейку денег. Да и места главаря. Хорошо, хоть небо пока видать.

И вдруг лес взорвался задорным «Передохни»*.

Фрикуортс выронил нож. Фрикуортс вскочил. Фрикуортс резко развернулся вправо. Влево. К Джейку. Тот притворился мертвым. Фрик что-то проскрежетал и бросился на звук, ломая ветки.

В следующий момент его истошный крик переполошил остров:

— Ку-ук!!!

*«Передохни» — популярная джазовая мелодия Take Five, дословное «возьми пять» как идиома означает «взять 5-минутный перерыв».

— " -

Джерри наконец отставил весла в уключины. Остров казался пятнышком на горизонте. Солнце понемногу клонилось к западу, и он поблескивал старинным золотом.

— Так и вижу их лица, — подмигнула Айли.

И протянула ему бутылку с водой — из ручья. Ту самую, из-под Пино Нуар.

— Это было сумасшествие, — устало хмыкнул Кук, качая головой.

Приложился к горлышку — с него давно уже ручьями катился пот.

— Зато каким эпическим получился наш побег, — возразила девушка, победно сияя и надавливая пальцами на ключицы — кости снова начали плясать свой выпендреж и шея тихонько, но уверенно ныла, пробуждая мигрень.

— Да, с тобой все эпическое, — вздохнул Кук и с усилием заткнул горлышко пробкой. — Пресную воду стоит поберечь.

— Думаешь, «Лигурия» наткнется на нас? — поежилась Айли, оглядываясь на подсвеченные косым солнцем волны кругом.

Кук пожал плечами, при этом болезненно морщась — рана все никуда не хотела деваться..

—