Синеглаз взял автомат за ствол.

Макарычев достал из кобуры пистолет и тоже отдал Синеглазу.

– Слушай, Сережа, ты дурака-то не валяй, – с укоризной посмотрел на него Петрович. – Куда собрался без оружия?

– К Дагону.

– К Дагону!

Петрович воскликнул так громко, что почти все посмотрели в его сторону.

Синеглаз указал пальцем на Макарычева.

– Он собрался в гости к Дагону!

– А где он? – живо заинтересовался Стецук.

– Где-то неподалеку, – ответил сержант. – Он звонит мне по мобильнику.

– Привет ему передавай! – махнул рукой Стецук. – Классный старик! Он мне понравился!

– А мне нет, – мрачно буркнул Муратов. – Только и делает, что щупальца свои распускает.

– А, что с вами говорить! – безнадежно махнул рукой Петрович и отвернулся, обиженный в лучших чувствах.

– Тебе тут привет передают, – сказал в трубку Макарычев.

– Слышу, – довольно усмехнулся Дагон.

– А может, я тоже с тобой! – предложил сержанту Стецук.

– Нет, приходи один, – раздался из трубки старческий брюзжащий голос. – Когда вас много, от вас столько шума…

– Куда идти? – спросил Макарычев.

– Я же сказал – прямо.

– Иду, – Макарычев зашагал по сожженной земле.

– Серега! – раздался сзади оклик Стецука. – Ты, если что…

– Все будет нормально, – не оборачиваясь, поднял руку сержант.

– Куда пошел сержант? – спросил, подойдя к Стецуку, Портной.

– К Дагону.

– К тому самому сумасшедшему старику?..

– Ну да.

– И ты отпустил его одного!

– Он сам так решил, – развел руками Стецук.

Портной скинул с плеча автомат, перевел планку предохранителя и передернул затвор.

– В кого стрелять собрался? – спросил Герасим.

– В любого, кто появится, – уверенно заявил Портной. – У меня от этого места мороз по коже… Жуть какая-то!

– Точно, – согласился Егоркин. – Будто черти из ада здесь свой Первомай отмечали. А после всех, кто здесь был, с собой уволокли.

– Здесь никогда никого не было, – вроде как ни к кому не обращаясь и глядя поэтому в сторону, заявил Синеглаз. – Мы стали жертвами массовой галлюцинации.

– Знаешь что, Петрович, – в знак искренности Стецук прижал руку к груди. – Я очень уважаю твое мнение. Даже когда не разделяю его. Но в данном случае ты, извини меня, порешь чушь!

Синеглаз безразлично дернул плечом и ничего не ответил.

– Здесь точно была деревня! – ткнул пальцем себе под ноги Стецук.

– А кто с тобой спорит? – непонимающе посмотрел на ефрейтора Пущин.

– Петрович! – кивнул тот на Синеглаза.

– Петрович вправе иметь собственное мнение. А мы-то точно знаем, что деревня здесь была. И люди были. И рипов толпа.

– Так куда же они все подевались? – Муратов посмотрел на Пущина так, будто был уверен, что Герасим сможет ответить на его вопрос.

Пущин ковырнул носком сапога устилающую землю золу и озадаченно потер ладонью подбородок.

– Знаете, ребята, есть вопросы, на которые не существует ответов, – ненадолго оставив свои приборы в покое, присоединился к общей беседе Дробинин. – И что самое главное, не надо даже пытаться искать на них ответы.

– Почему? – спросил Егоркин.

– Потому что поиски несуществующей истины могут завести в места столь опасные, что лучше о них даже и не знать.

– Это не ответ.

– Это теория!

– Какого черта нас вообще сюда забросили! Раз уж ликвидаторы ничего не нашли, что мы-то раскопаем?..

– Поселок здесь был!

– Иди, скажи об этом Безбородко.

– А что – Безбородко? Безбородко-то, скорее всего, нам верит. Но и над ним начальство имеется.

– И что мы должны найти, чтобы нам поверили? Пару обожженных черепов или корни информационных башен?

– Ни того ни другого здесь нет! Определенно!

– Что же мы тогда ищем?

– Погибель свою, – по-прежнему глядя в сторону, мрачно изрек Синеглаз.

– Кончай, Петрович, – болезненно скривился Пущин. – И без тебя тошно.

– Вот именно, что без меня… – Синеглаз через плечо глянул на сбившихся в группу бойцов и неожиданно усмехнулся: – Вы на небо давно смотрели?

Все разом запрокинули головы и посмотрели вверх.

– Ч-черт…

– Оно как будто готово упасть…

– На нас.

– Точно!

Небо действительно выглядело странно. Не так, как всегда. Причиной тому, скорее всего, было черное, пустое, выжженное пространство, в центре которого находились бойцы. По контрасту с ним небо, казалось, обретало плотность, объем и вес. Оно просто обязано было упасть – ради того, чтобы уничтожить или хотя бы сокрыть ту пакость, что была содеяна людьми. И как ни убеждай себя, что это всего лишь иллюзия, ощущение было такое же, как если стоишь под ненадежно закрепленным грузом. Сорвется или нет – как повезет. А ставка в игре – твоя жизнь. Не столько страшно, сколько унизительно и противно от осознания собственного бессилия.

– Надо убираться отсюда, – быстро-быстро затряс головой Муратов. – Убираться на фиг…

– Не суетись, – попытался успокоить его Стецук. – Вот вернется сержант…

– А что, если он не вернется? – мрачно, будто обязанное сбыться пророчество, изрек Синеглаз.

– Точно, – обеими руками ухватившись за автомат, медленно попятился назад Ерохин. – Он не вернется.

– Куда собрался? – поймал его за ворот Пущин.

– Пусти! – дернулся Ерохин.

– Дурак, – Герасим как следует встряхнул бойца и отпустил. – Кругом болота. Для того чтобы выбраться отсюда, нужно вертолет вызывать.

– Свяжись с сержантом, – не то попросил, не то приказал Стецуку Портной.

– А почему я? – удивился тот. – У тебя тоже ПДА есть – вот ты и свяжись.

– В отсутствие сержанта ты старший в группе.

– И что я ему скажу?

– Узнай, все ли у него в порядке.

– Ладно.

Стецук отдернул рукав куртки на левой руке. Дисплей ПДА словно серое бельмо затянуло. Ефрейтор удивленно поднял бровь и для начала пару раз нажал кнопку автотеста. Не добившись никакого результата, он, как и принято в подобных ситуациях, на всякий случай постучал ногтем по дисплею.

– Не работает.