– В первую нашу встречу я подумала, что ты откусишь мне голову. – Зверь насмешливо фыркает и открывает пасть, демонстрируя огромные клыки. – Тебе смешно, – провожу пальцами вдоль носа. – А еще столько глупостей тебе наговорила. – Зверь согласно качает головой и садится, возвышаясь надо мной. – Поэтому Милосердов сошел с ума, он видел тебя? – Дернув шерстью, волк недовольно отводит морду в сторону. – Нет?

Зверь делает шаг назад и отталкивается передними лапами:

– Нет, – Лео раздраженно натягивает штаны. С силой толкает ступню, застрявшую в манжете штанины, до треска нитей в швах.

– А почему? Что могло произойти? В моем городе ходят разные слухи. Говорят, он агрессивен и неуправляем, а кто-то рассказывает, что Герман стал «овощем». Лежит привязанный к больничной койке. Но итог один – он не в своем уме.

– Мы пользуемся частичной трансформацией в бою. Это огромная сила, скорость, ловкость зверя и человеческая маневренность.

Мужское предплечье покрывается редкой грубой шерстью, кисти рук удлиняются, а вместо аккуратно стриженных человеческих ногтей ощущаю звериные когти. Провожу ладонью вверх, поднимаясь по плечу. Под моими пальцами и без того крупное тело становится более массивным, приобретая звериные очертания. Грудная клетка чуть выдвигается вперед, плечи раздаются, а на спине играют мышцы, перекатываясь под темной кожей с редкой шерстью.

– И все? – Человеческое лицо ходит рябью, проступая шерстью и деформируясь, но не теряя своих очертаний.

– Нет. – Лео трясет головой, а я от неожиданности сажусь обратно на кровать. – Ур-р-род? – узнаю голос, словно в компьютерной обработке. Звериная морда скалится с каждым выдохом, отворачиваясь и прячась от моего пристального внимания.

Я забываю, как дышать.

Во рту пересохло, сглотнув, отвечаю:

– Нет, но страшно.

Теперь я понимаю, что могло довести взрослого мужчину до безумия. Вряд ли можно встретить что-то более пугающее в реальной жизни. Я очень надеюсь на это.

Следующее утро, как и обычно, начинается со стука в дверь и голоса Ника за ней. Но в этот раз он не приглашает на завтрак, а просит разрешения войти.

Лео на рассвете ушел на прогулку, все дни после моего переезда ему приходилось сдерживать свою природу, оставляя зверя заточенным в теле человека.

Не тороплюсь встать с постели, предстоит важный для меня вечер. Праздник в честь юбилея, как оказалось, превратился в повод для знакомства со мной.

– Заходи.

– Привет. – Ник не торопится переступить порог спальни. – Мне жаль, что я тебя напугал. Правда, не хотел, – кивает. – Ты побежала, а во мне взыграл такой азарт.

– Садись, – указываю на кресло. – Расскажи мне все-все.

– Больно, – сознается, – и тело как чужое. Я путался в управлении ногами. А их четыре! Вот представь, если бы у тебя появилось две лишние ноги, и исчезли руки. А еще звуки, они оглушают. Сразу наваливается все-все, что происходит вокруг. Запахи… я чуть не поймал какую-то птицу. Отец сказал, что хорошо справился для первого раза. – Невольно проникаюсь восторгом. – Я стал быстрым. Если спустить зверя и дать ему полную свободу, можно бежать со крышесносной скоростью, аж в ушах стоит свист. У-у-у, – изображает руками потоки по бокам головы. – Это круче, чем лететь по дороге на байке.

– Ты бы ее съел? Птицу.

– Думаю, да. Зверю приходила эта мысль. А еще у меня теперь есть хвост, – смеется, отвлекает от картины в моей голове. – Не в обиде? Жень.

– Нет, но напугал ты меня здорово.

– Я не специально. Принесу завтрак в счет извинений, – срывается с места.

– Ник, – останавливаю. – Ты пробовал еще обернуться?

– И не один раз, – отвечает с улыбкой.

Мои страхи не исчезают. Лишь частично слова Ника усмиряют панику в моей голове.

К вечеру дом заполняется гостями. Задерживаюсь в комнате, поправляя прическу, на самом деле прячась от нескольких десятков пар глаз.

Подхожу к лестнице и понимаю, как сильно ошиблась. Взгляды всех, кто находится в просторном холле обращены ко мне. Широкими шагами Лео спешит подать руку, а я заливаюсь краской до корней волос. Надеюсь, макияж частично скрывает волнение.

– Расслабься, – шепчет, склоняясь к уху.

– Я расслаблена, – отвечаю уверенно, удивляя даже себя.

– Я чувствую, – приобнимает за талию, разворачивая к скоплению гостей.

– Все так смотрят. – Не просто кладу ладонь на мужское предплечье, а вцепляюсь двумя руками. Знаю, что в своей массе присутствующие – оборотни: высокие, сильные, спортивные. Несколько вампиров, словно перетекающих из одного положения в другое. Их смертельная грация напоминает гипнотический танец кобры. И еще меньше людей. Возможно, раньше, когда не подозревала о существовании нелюдей, я бы не смогла вычленить присутствующих, но сейчас отчетливо различаю.

– Ты украла мой праздник. – Лео проходит сильными пальцами по ребрам. – И я тебе благодарен за это, – целует за ухом.

– Прекрати, теперь не только смотрят, но еще и шепчутся, – улыбаюсь, встречаясь взглядами с приглашенными.

– Привыкай. Ты моя пара. И это наш мир.

10 месяцев спустя

Лео

Рука свисает с кровати, ловлю баланс, опуская правую ногу на пол. Подбиваю подушку удобнее и чуть сдвигаюсь вглубь в надежде отвоевать пару сантиметров постели.

– Душно, – слышу ворчание сбоку. Женская ладошка упирается в левый бок, отталкивая. – Жарко.

– Жень, я и так вишу на самом краю. Уже говорил, могу спать на полу. Зверю только за радость быть ближе к вам.

– Нет, я не хочу тебя выгонять из кровати, – закидывает руку на мою подушку и закапывается в волосы пальчиками. – Не выспался? Прости. Я тоже не спала ни минуты, – зевает. – Твой сын не дает мне перевернуться на бок, постоянно толкается, – с нежностью гладит голый животик. – А спать на спине становится все тяжелее с каждым днем. – Ребенок отвечает на движения пальчиков. На круглом животике пробегает маленький бугорок. А я никак не привыкну к этому зрелищу.

– Не больно?

Женя дарит мне насмешливый взгляд и заливисто хохочет:

– Нет, конечно. Сколько можно спрашивать, – поглаживает круговыми движениями. Маленький волчонок толкает, отвечая на прикосновение. – Какой бойкий, точно твой, – дразнит, посматривая на меня из-под опущенных ресниц.

– Женя…

– Что? – улыбается. – Думаешь, нет?

– Женя! – на мое эмоциональное рычание беззаботно отмахивается, совершенно не принимая всерьез.

– Не рычи. Смотри, какой ногастый. – У меня замирает сердце: маленькая пяточка в очередной раз растягивает кожу, проходится от пупка вверх.