— До чего? — Лизу всё это начинало раздражать.

— Сударыня, по закону мы обязаны отпустить задержанного через два часа, если у нас не будет достаточных оснований для предъявления ему обвинения. Пока что мы стоит на очень зыбкой почве.

— У нас практически ничего на него нет, — подтвердил Макс. — Ну и что, что он покупает зелень на этой ферме? Это еще ни о чем не говорит. Нужны улики, а у нас — ни одной. Ни квадрика с отпечатками пальцев, ничего.

— Вот если бы он сам признался в содеянном… — мечтательно сказал граф.

— Так что же мы тут столбами стоим, товарищи? — возмутилась Лиза. — Ну-ка быстренько побежали к Юхе! Сейчас мы его выведем на чистую воду.

— Он отказывается говорить без адвоката, — пожал плечами граф.

— А ему и не надо ничего говорить, — сказала Лиза уже на ходу. — Говорить буду я.

Повар, разумеется, знал свои права. Граждане империи вообще были очень подкованы в юридическом смысле, Лиза уже это поняла. Юха спокойно сидел в теплом полицейском микроавтобусе и беззаботно насвистывал мотивчик из популярной композиции Беты «Не кочегары мы, не императоры, мы марсианские колонизаторы», ожидая, пока его выпустят на свободу. Для пущего удобства он вывел дисплей виртуальных часов прямо над своим Перстнем. Винтажная секундная стрелка отсвечивала голубым в полумраке салона.

— Готовитесь к высадке десанта, товарищ Мякинен? — насмешливо начала Лиза, забираясь в микроавтобус.

Юха бросил на нее бесстрастный взгляд и стал смотреть в окно, где Ангел, с кнышем под мышкой и резиновой курицей в зубах, раскланивался перед восторженной публикой.

— Не терпится поскорее вернуться к работе на товарища Головастикова? — Лиза усмехнулась. — Это ваш потолок? Вы для этого учились столько лет, чтобы выгуливать чужую собаку и выслушивать нравоучения от человека, который подкрашивает губы помадой, но всем говорит, что это блеск?

Юха прищурился, но продолжал молча смотреть на окно. До освобождения оставалось шесть минут.

— А знаете, что я думаю? — продолжала Лиза. — Скоро ваша профессия вообще уйдет в прошлое. Как монастырский писарь или, скажем, деревенский кузнец. Разве можете вы, обыкновенный человек, конкурировать с разумными, самообучаемыми машинами по приготовлению еды? Нет, ну правда! Как говорит одна моя подруга, вы — неандерталец. Что у вас за образование-то, в конце концов? Профессор кислых щей? Маэстро собачьего омлета? Учились всю жизнь, как сковородку правильно держать? Так этому я вас и сама могу научить, причем за две секунды. Дурацкую работенку вы себе избрали в качестве призвания, согласитесь, товарищ Мякинен. Просто курам на смех. Я уточню — резиновым курам на смех.

Повар заметно заиграл желваками на скулах и бросил взгляд на часы. До освобождения — три минуты.

Лиза почувствовала себя на верном пути.

— Я вам посоветую на будущее, просто по-дружески: если вас товарищ Головастиков выгонит — он признался, что держит вас только ради экзотики, а значит, скоро ему игрушка под названием «личный повар» надоест, — так вот, когда он вас выгонит, бросьте вы свою никому не нужную кулинарию и подрабатывайте выгулом собак. В этом занятии и то больше смысла и перспектив, чем в вашей готовке. В конце концов, какая разница, чем заполнить объем желудка?

— О, пэркэлэ! — вдруг взорвался финн, вскочив с места. — Как вы смеете — как у вас только язык повернулся — как можете вы рассуждать о том, о чем не имеете ни малейшего понятия?

Голубоватый виртуальный циферблат, исходящий из его Перстня, скакал по стенам микроавтобуса, как мартовский солнечный зайчик. Кажется, у Ищеек оставалась еще полторы минуты.

— Кулинарное искусство — это высшая ступень развития цивилизации! Это то, к чему человечество шло веками! Скатерть-Самобранка — всего лишь очередная яркая пластмассовая игрушка. С ней позабавятся, а потом забросят под кровать и забудут там навсегда. Я верю, что Империя вернется к своему кулинарному величию, прославленному на всю планету! Петербург на протяжении последних ста лет был мировой гастрономической Меккой. Сюда приезжали, чтобы отведать самые невероятные сочетания тончайших вкусов, побаловать свои рецепторы изящнейшими кулинарными кружевами. Да, еще десять, пятнадцать лет назад повар были сродни императору, а сейчас мы — отверженные. Но я дождусь дня, когда всё вернется на круги своя! И я всё сделаю, чтобы приблизить этот день.

Голос Юхи стал громким и значительным, словно у верховного жреца забытой, но могущественной религии:

— Я не позволю позорить священное кулинарное искусство, растрачивая свой талант, свой небесный дар, свои отточенные умения на приготовление собачьего корма!

Стрелка, метавшаяся по сумрачному салону машины, показывала десять секунд до освобождения. Лиза заметила, что граф сжимает кулаки. Макс не мигая смотрел на подозреваемого.

— Да, я украл Чарльза! — грянул Юха. — Я украл его, потому что больше не мог терпеть надругательства над великим таинством гастрономии! Собака должна жить на ферме, есть свежее мясо и защищать хозяев от вторжения…

— Кого? Улиток? — не выдержала Лиза. — Вряд ли кныш справится с кем-то покрупнее.

— Место собаки — не в квартире, а на природе, так меня учили в детстве, — упрямо заявил финн. — Ей не нужны укладки и круассаны! Она будет счастлива побрызгаться из шланга и погрызть мозговую косточку! Я спас Чарльза от неподобающего образа жизни, а Кулинарию — от неуважительного обращения с ней.

— А Камиллу-то зачем украли? — поинтересовалась Лиза, чувствуя, как внутри разливается приятное чувство удовлетворения.

— Курицу? По ошибке. Я знал, что в это время на лежанке должен был находиться Чарльз.

Финн немного остыл и отвечал уже спокойнее.

— А квадрик откуда взяли? — дожимала Лиза.

— Это было еще полгода назад… Почтовый квадрокоптер принес мне письмо из Франции. Я ждал этого письма, в нем должны были прийти документы от одного моего знакомого француза, мы собирались вместе открыть в Петербурге ресторан классической европейской кухни… Но я сразу понял, что дрон принес отказ — письмо было слишком тонким. У меня потемнело в глазах от ярости, вот как сейчас… — Юха устало провел ладонью по лицу. — Я схватил дрон и разломал его на куски, голыми руками. Потом испугался, что меня арестуют. Тут же, в парке, разобрал его до последнего винтика, вскрыл корпус, нашел тот самый секретный чип геолокации, обнулил его, чтобы меня не нашли… Я ведь неплохо обращаюсь с гаджетами, волей-неволей пришлось научиться, пока осваивал Самобранку… А потом полгода отлаживал дрон, учился им управлять — хотел, чтобы похищение прошло безукоризненно, я не мог себе позволить потерять работу, которую с таким трудом получил.

— Я полагаю… всё? — Граф вопросительно посмотрел на Макса. — Закрывайте дело, сударь, раз вы его начали.

Макс подошел к Юхе и положил руку ему на плечо:

— Юхани Мякинен, именем Императрицы и во имя Закона об уважении к животным, Российская империя предъявляет вам обвинение в похищении кныша Принца Чарльза и краже государственной собственности, а именно, грузового почтового квадрокоптера модели «Аист»…