Оставляя в воздухе прозрачный дымный след и наполняя его еле заметным запахом гари, они с шипением по высокой дуге перелетали через головы бегущих лучников и с дребезжащим стуком втыкались в притулившиеся на берегу драккары. Одна…третья…десятая.

Корабли — не стоги сена. Заняться разом они вряд ли смогли бы даже в самых жизнерадостных сказках. Многие стрелы с недовольным бульком падали в воду или бессильно шипели, погасая, едва воткнувшись в борта, весла или мачты. Одна торчала из переднего драккара, прямо из рожи дракона с надпиленными рогами, облизывая его пасть и глаза языками огня. Так, будто он и в самом деле ожил, став при этом еще и огнедышащим.

Паруса занимались не в пример веселее. Пламя в них вгрызалось с куда большей готовностью, а, разохотившись, принималось с шумным треском вгрызаться и в снасти. Именно от этих костров дующий с реки ветер принялся срывать клубы дыма и застилать ими потерявший нынче всякий покой берег.

Шевеление, окрики, суета поднялись и в запасном нормандском полку. Правда, его обратить в бегство не удалось. Из задних рядов тушить свои драгоценные корабли кинулось несколько десятков человек. Остальные с места не сошли.

— Не спать! — резкий окрик Перстня застал Хрома врасплох. Он и не заметил, что так засмотрелся на одного удирающего с поля врага, что едва не упустил из вида другого, который уходить никуда не собирался. По крайней мере, без их голов.

Норды, поняв, что если и дальше продолжат играть с горсткой русов в победоносную войну с предрешенным заранее исходом, то все это вполне себе может привести к тому, что силы их уравняются. И, огласив постепенно затягиваемый дымом берег безумным воем сотен глоток, они, единым махом обратив стройные доселе ряды в толпу безумствующих зверей, всем скопом бросились вперед. Топот сотен сапог отчетливо заставил задрожать землю под ногами. Еще раз проверив, насколько прочно прилажен щит, Хром бросил взгляд на лихо закинувшего на макушку шлем Перстня, крепко стиснул древко сулицы и приготовился умереть.

ХХХ

После первого залпа норды остановились, строй их дружно шевельнулся, распался пришел в какое-то непонятное движение, снова сошелся, но теперь уже по-другому — вперед они выставили куда больше щитов. Но стрел в них так и не дождались. Уяснив, что целью схоронившихся в обозе лучников являются вовсе не они, снова перестроились и куда более ходко устремились вперед.

Вторым залпом их вновь удалось провести. Как и в первый раз, послышались командные возгласы, брань, скрежет железа, а завершилась все звучным стуком смыкаемых друг с другом щитов. А стрелы вновь прошли выше.

И только после этого, когда сзади их настигли звуки агонии отряда лучников, они перестали играть в римских легионеров, огласили прибрежное поле бешеными криками и разъяренной толпой ринулись вперед.

21. Битва у Мегры (продолжение)

Чем вызвали широкую улыбку Котла, который очень постарался, чтобы увидели ее все приданные ему воины.

— Что встали, как работа без поджопника? — взревел он с таким удовольствием, словно сейчас все они сидели на пиру у киевского князя в честь их победы, а на них неслась намного превосходящая их числом жареная дичь. — Третья стрела — в наступающих!

Норды подобрались уже так близко, что можно было подсчитать количество зубов в их щербатых пастях. Самому первому из нурманов словно тараном по лицу долбанули: голова откинулась назад, тело дернулось за ней — и исчезло под ногами бегущих следом соратников.

Там же исчез почти весь передовой вал нападающих. Расстояние, с которого охотники садили в него стрелы, промахнуться шансов практически не оставляло. Да и атаковали они, не особо заботясь о сомкнутых щитах и прочей защите. Другое дело, что порази все стрелы свои цели, нордам можно было бы после этого бежать в другую сторону — осталось бы их не особенно много. Но счетоводная наука войне не товарищ. Кто бы мог заранее предугадать, что больше половины стрел вообще разминется с целью? Многие ушли в траву, еще часть, посланные дрожащими со страху руками, клацнули по доспехам, не причинив особого вреда, а какие-то норды и на бегу сумели принять летящие стрелы на щиты.

— Вот нихрена себе, — не веря своим глазам, заворожено уставился на одного из таких умельцев Ива. Именно его стрела торчала сейчас из нордского щита. — Братцы, да как же с ними воевать-то?

— А ты как думал?! — напустился на него незнамо откуда подскочивший Котел. — Не стоять! Хочешь жить — бей хирдмана! В ноги целься, коль он для тебя слишком хитрожопый! В руки! В жопы! Только! Не! Стоять!

Без прикрытия лучников северяне казались прекрасными мишенями, стрелять по которым было одним удовольствием. Но очень быстро Кутька понял, почему в таком случае Котел отмерил своим ополченцам только три выстрела. Потому что четвертый многие из них сделать не смогли.

Едва приблизившись к укреплениям на расстояние броска, викинги этим тут же с готовностью воспользовались.

Один из охотников, с которым Кутьке выпало стоять за возом плечом к плечу, с луком обращаться умел примерно так же паршиво, что и Кутька. Потому в стрельбе по набегающим норманнам участия не принимал тоже. Все это время он нетерпеливо, или, может, сотрясаясь от страха, сжимал побелевшим от напряжения кулаком сулицу. И когда вопящая толпа подобралась на расстояние трех шагов от защищавшего котлово воинство притока, рыжий с криком, ничуть не уступавшим в своей безумности нордскому кличу, выметнулся из-за укрытия, молодецки размахнулся для броска… и свалился вниз, будто его сзади за веревку лошадь дернула. Очумело вращающимися глазищами он неверяще смотрел на короткое топорище, торчащее у него из левой ключицы. Рот кривился от боли и ужаса, но не мог проронить ни звука, кроме хриплых булькающих завываний. Черная кровь толчками вырывалась из-под разворотившего кости метательного топора. Левая рука тщетно пыталась выдернуть из тела прочно засевшее в нем железо, а правая по-прежнему судорожно цеплялась за древко копья.

Именно на нее безжалостным сапогом наступил невесть как вновь оказавшийся здесь Котел, вырвал из немеющих пальцев сулицу и, прикрывшись щитом, метнул в сторону наступающих.

— Хватай остальные! — проорал он Кутьке прямо в лицо. И это уже не был знакомый ему добродушный здоровяк. — Норд ждать, пока ты просрешься со страху, не станет! Рядом хочешь лечь?!

— Сдохните, гниды! — бешено орал Ива, практически в упор всаживая стрелу за стрелой в наваливающихся нордов. Те уже сыпались в зеленую тину застоявшейся речушки, брели в ней по пояс, замедляя атакующий напор, но вовсе не становясь при этом легкой добычей. Они с готовностью отвечали,