Усталость сразу как рукой сняло. Ведьмак выдал зажигательную смесь танца самца трясогузки в брачный период и пляски жреца дикого племени людоедов, от вида которой любой шаман бросит бубен и возрыдает, осознав полную профнепригодность. А еще Алишер при всем разнообразии физических упражнений умудрился выразить свое глубокое недовольство насекомыми Безымянного леса вообще и каждого его обитателя в частности с такими заковыристыми оборотами речи, что тролли (а они большие охальники) с удовольствием записали бы многие в свой словарь особо крепких выражений.

Светлолика задумчиво выслушала вдохновенный монолог и почти не поняла, о чем велась речь. Некоторые фразы ее сильно заинтриговали, так как даже с очень богатым воображением осуществить иные действия и позы было нереально.

Когда ведьмак закончил свою невольную просветительскую работу среди рядов местных ведьм в лице единственного представителя, с дуба свесился вампир, который как во время всего прочувствованного монолога, так и до этого спокойно дремал себе на ветвях старого дерева, внутренне надеясь, что рассеянные лучи весеннего солнца если не заменят практически полное отсутствие еды, то хотя бы согреют.

— Разве можно употреблять подобные выражения в приличном обществе и тем более при дамах? — упрекнул Валсидал, ничуть не смущаясь, что сам при вышеупомянутых дамах щеголяет совершенно обнаженным костлявым торсом. — Это не просто вопиющее нарушение этикета и полное отсутствие светских манер, но и банальное хамство. Вы, ведьмаки, народ, конечно, дикий и в своих походах чего только не нахватаетесь, но все-таки следует держать себя в руках. Если не можете, то чаще мойте рот щеткой и не жалейте при этом мыла. Дезинфекция называется.

В ответ пребывавший в состоянии, близком к ярости берсеркера, Алишер смерил наглого худосочного учителя этикета многозначительным взглядом светло-карих глаз, какой обычно бывает у мясника, когда он, разглядывая приведенную на убой буренку, прикидывает нарубку мяса на порционные куски.

— Где это нежить узрела приличное общество? — с нажимом поинтересовался он, раздумывая, успеет ли вынуть клинок и проучить наглеца, заодно исполнив порученное главой совета магов задание, или вампир исчезнет раньше, чем ведьмак моргнет.

То, что перед ним именно искомый вампир, Алишер догадался без особого труда не только по характерно выпирающим из утончившихся в результате хронического недоедания губ клыкам, но и с помощью некоторого особого чутья, которое ведьмак развивал годами. Искать потом объект охоты в совершенно незнакомом, да еще и негостеприимном лесу не хотелось.

— Допустим, на собравшееся общество взгляд может быть различный. Но дама здесь определенно имеется, и хотя бы поэтому стоило попридержать язык, — наставительно изрек Валсидал.

— Какая же это дама? Обычная деревенская девка, — парировал ведьмак, которого ирония не покинула, несмотря на общую усталость.

— Как будто селянка не может быть дамой хотя бы в глубине души. К тому же она не просто «девка», как господин ведьмак изволил выразиться, а еще и местная ведьма по совместительству, — фыркнул Валсидал. — В свое время знавал я таких дам, для которых «ведьма» или «карга» — единственно верное определение, а между тем все сплошь щеголяли отменными родословными да титулами. Приходилось каждой улыбаться, ручку целовать… Тьфу! Даже вспомнить противно.

Алишер попытался воспользоваться ситуацией и накинуть на разглагольствующую о тонкостях этикета нежить мелкоячеистую сеть с изрядным добавлением серебра в нитях, но Валсидал оказался не лыком шит и ловко увернулся. В сеть угодил только какой-то обломанный сук. Сам же вампир укоризненно погрозил охотнику пальцем из густой кроны:

— Но-но. Попрошу без излишней фамильярности. Если я нежить, это вовсе не означает, что в меня можно метать всякой гадостью. Вот поэтому вас, ведьмаков, никто не любит. С вами даже поговорить нельзя без того, чтобы вы не прикинули, как половчее собеседника на декокты расчленить. Маньяки.

Алишер на критику совсем не обиделся, а расстроился, потому что промазал. Ведь как хорошо могло закончиться задание! Доставил бы вампира главе совета магов, и можно искать спутников (ну или мстить за них, если не найдет). Упустить вампира, тем более так глупо, было очень досадно. Удрученный ведьмак перевел свой взор на задумчивую ведьму.

Светлолика в «милой» беседе мужчин участия не принимала и уже вполне созрела, чтобы покинуть поляну не прощаясь, но в глубине души ведьму маленькой мышкой грызла совесть: оставить спасшего когда-то ее мать ведьмака, даже не попытавшись как-нибудь отблагодарить, было как-то неловко, что ли. «Может, угостить его сырниками и компотом? — думала она. — А что? Перекусит в обед. Да и мне тащить до лешего лишнее смысла нет». Пока она размышляла подобным образом, Алишер пришел к выводу, что местный проводник ему все еще нужен, и приступил к активным действиям по его добыче. То есть нагло сгреб опешившую от неожиданного поворота событий девушку в объятия и заявил:

— Будешь помогать мне в поисках команды.

Светлолика открыла было рот, чтобы возмущенно заявить: «А вот шиш тебе, наглец! Даже не подумаю!» — как с дерева рассерженным котом фыркнул вампир:

— Это произвол и наглое наплевательство на права человека!

— При чем здесь права человека? — несколько опешил от заявления нежити Алишер.

— При всем, — авторитетно заявил вампир.

Ведьма же сначала запани ковала, но почувствовала приближение Лютого в компании вервольфиц и расслабилась. В последнее время странная связь между ней и дикими оборотнями только крепла. Иногда ей казалось: стоит закрыть глаза — и она увидит их тени, скользящие в лесу.

— Ты же нежить, тебе на права людей наплевать, — напомнил ведьмак вампиру общеизвестное положение дел.

— Это не дает тебе повода бессовестно их попирать, — откликнулся Валсидал, но вниз на всякий случай спускаться не стал, хотя очень жаждал бросить хлесткую фразу прямо в лицо оппоненту.

Но благоразумие — матерь осторожности. А осторожные вампиры живут значительно дольше своих отчаянных собратьев. Эту истину Валсидал Алукард уяснил еще в пору своего счастливого детства, когда бегал в коротеньких штанишках.

— Отпустил бы ты меня, мил-человек, пока по-хорошему прошу, — напомнила о себе Светлолика, и не думавшая напрасно трепыхаться в кольце сильных мужских рук.

А зачем? Борьбе она была вовсе не обучена. На ногу наступить, конечно, могла, но в таких знатных сапогах супостат даже не почувствует удара девичьей пятки. Вот если бы лось наступил, тогда да. Но лося еще дозваться надо. Можно, конечно, попробовать огреть ведьмака корзиной, но с такого расстояния ни замахнуться толком, ни ударить. Курам на смех такой удар. А веселить кого-нибудь у Светлолики настроения не было.

— Интересно, а если по-плохому? — тут же заинтересовался ведьмак.

— Чудные вы, ведьмаки. Разве так ведьму об услуге просят? Даже любой сельский житель знает, что к ней с подношением приходить надобно, а не руками загребущими хватать… — вклинился в перебранку Валсидал, не спешивший, однако, ведьме на помощь, так как, во-первых, прекрасно понимал, что недокормленная нежить супротив ведьмака скорее всего не выстоит, а во-вторых, за данную ведьму и без него есть кому заступиться, пусть они и впрягаются.