его рука на моих волосах подбадривает меня, его стоны говорят мне, что я хорошо справляюсь. Я соскальзываю вниз, потирая языком нижнюю часть его члена, обводя вены, по мере того как беру в рот все больше и больше его члена. Я скольжу до упора, пока не чувствую, как головка прижимается к моему горлу, и еще глубже, пока его член не оказывается у меня в горле, а мой нос не касается твердых мышц его живота, и Лиам хватается за мои волосы, издавая громкий стон.

— Черт возьми, Ана, Господи, ты хороша в этом. — Его бедра выгибаются вперед, толкая его глубже в мое горло, когда он стонет, его голос хрипит от вожделения. — Боже, у тебя чертовски хорошо получается, такая хорошая девочка…

Я стону от удовольствия, держа его у себя в горле, чувствуя, как мои мышцы сжимаются вокруг него, когда я давлюсь его членом. Я остаюсь так так долго, как могу, позволяя его бедрам тереться о мой рот, трахая мое горло, пока мне не становится трудно дышать. Затем я отпускаю, его член блестит от моей слюны, пока я задыхаюсь, все еще облизывая кончик, и я смотрю на него широко раскрытыми глазами.

— Черт, Ана. Мне нужно больше, Боже, ты так классно это делаешь, блядь… — Голос Лиама хриплый и почти отчаянный. Я чувствую его вкус на своем языке, с его члена капает предварительная сперма, и он пульсирует у моих губ. — Черт, я хочу кончить в твой гребаный ротик…

— Ты можешь приказать мне, чтобы я проглотила это, — шепчу я, глядя на него снизу вверх. Я чувствую внезапную глубокую, отчаянную потребность доставить ему удовольствие. — Скажи мне, чего ты хочешь, Лиам, пожалуйста…

Его челюсти сжимаются, грудь вздымается, и я вижу внутреннюю борьбу. Его не так сложно прочесть, но, опять же, и с Александром было также. В глубине души он хочет делать то, что считает правильным, и велеть мне остановиться. Он хочет уйти от всего этого, пойти в другую комнату и подрочить себе, чтобы хоть немного смягчить чувство вины за то, что хочет меня. И он также хочет схватить меня за волосы и сказать, чтобы я отсосала ему, трахнуть меня в горло и залить его своей спермой, чтобы он мог наконец получить разрядку, которой так отчаянно жаждет.

Как бы противоречиво я ни относилась ко всему, я хочу дать ему этот выход, как для себя, так и для него. Я хочу почувствовать облегчение, которое приходит с осознанием того, что я проделала хорошую работу, что я порадовала человека, который заботится обо мне прямо сейчас.

— Пожалуйста, Лиам, — шепчу я и вижу, как по его телу пробегает дрожь. — Скажи мне, что делать, пожалуйста…

Он почти дрожит от желания, его рука в моих волосах, его бедра напряжены от того, как близко он к краю. Я не думаю, что он может уйти, ему это слишком сильно нужно. Однажды он уже отказал себе в оргазме ради меня.

Он выдыхает, по его телу пробегает очередная дрожь, и его рука крепче сжимает мои волосы, когда его бедра выгибаются вперед к моему рту.

— Соси мой член, Ана, — твердо говорит он мне, его головка прижимается к моим губам. — Возьми все это, как хорошая девочка, и проглоти мою сперму.

Волна возбуждения, захлестывающая меня, почти головокружительна. Я киваю, приоткрываю губы и полностью беру его в рот. Я смотрю на него, наблюдая за его лицом, когда он начинает двигаться, его бедра покачиваются, пока он нежно трахает мое горло. Это не жестко, он осознает свой размер, и даже его хватка в моих волосах нежная, когда он просовывает свой набухающий член между моих губ. Сейчас он транслирует предварительную сперму, покрывая ею мой язык, и я знаю, что пройдет всего несколько секунд, прежде чем он потеряет контроль.

— Черт, Ана, боже, черт, черт, — громко ругается Лиам, его акцент самый сильный, какой я когда-либо слышала, его глаза закрываются от смешанного экстаза и вины, когда он глубже проникает в мое горло. — Черт возьми, ты такая классная, блядь, девочка, сосешь мой член… вот так, я не могу… — Он стонет, когда я сосу сильнее, принимая каждый толчок в горло, не останавливаясь, пока я смотрю на него снизу вверх. — Я, блядь, не могу остановиться, Ана, я собираюсь, блядь, кончить, Христос… блядь, я собираюсь кончить так сильно…

Несмотря на все его предупреждения, первый же выпад застает меня врасплох. Я задыхаюсь от его члена, когда он начинает кончать, мои губы обхватывают его твердый, набухший ствол, и первый горячий прилив его спермы настолько силен, что это поражает. Его рука сжимается в моих волосах, дыхание становится прерывистым, когда он стонет, проникая так глубоко в мое горло, как только может, а затем отстраняясь, насаживаясь на мой язык, в то время как его член продолжает пульсировать, его сперма проливается на мой язык, и я судорожно сглатываю, пытаясь принять ее всю.

— Черт возьми. — Лиам смотрит на меня сверху вниз, пока последние капли стекают по моему языку, его член все еще у меня во рту, когда он отпускает мои волосы. — Ана, ты не должна была, я…

Кажется, он не может составить полное предложение. Его член все еще подергивается у меня между губ, его тело все еще дрожит от силы его оргазма, но мгновение спустя он наклоняется, высвобождается из моего рта и подхватывает меня на руки. Он укладывает меня обратно на кровать, подползает, чтобы последовать за мной, и я начинаю извиваться. Он не может захотеть этого, только не после этого…

— Лиам, я не хочу…

— Тсс. — Он качает головой, его голос внезапно становится более командным, чем раньше. — Я не собираюсь трахать тебя, Ана, если это то, о чем ты беспокоишься. Но ты тоже заслуживаешь удовольствия после того, что ты только что сделала.

— Я… — Я моргаю, глядя на него. — Лиам, я не… это было для тебя, ты не обязан…

Он смотрит на меня, становясь на колени между моих ног, когда раздвигает их.

— Я должен приказывать тебе, чтобы ты меня выслушала?

Я смотрю на него снизу вверх. Мне кажется неправильным говорить ему, да, давать ему такую власть, но я не знаю, что еще сказать. Я не знаю, чего я хочу, что я чувствую. Моя киска взмокла после того, как я опустилась на него, изнывая от собственной потребности, но я чувствую, что не должна хотеть, чтобы он прикасался ко мне. Не после того, что он сделал, что Александр заставил его сделать, и не тогда, когда часть меня все еще любит Александра, но в то же время…

— Я приму это как согласие, — рычит