– Пожалуйста, не надо!

Маттео, не обращая внимания на ее возражения, начал застегивать платье. Эмма невольно выгнулась под его прикосновениями, чувствуя, как внутри жарким огнем зарождается сильное желание.

Сначала движения Маттео были быстрыми, но затем замедлились, словно он тоже вдруг разом ослабел из-за ощущавшегося Эммой напряжения, плотского влечения, жажды более откровенных ласк.

Застегнув платье, Маттео положил одну руку на талию Эммы, а другую – на ее обнаженное плечо, и спросил:

– Что с вами?

Она не знала, что ответить. Ей отчаянно хотелось снова влезть в свои джемпер и юбку, прикрывшись от взгляда Маттео, чтобы не ощущать себя такой уязвимой в этом открытом платье без бретелек.

– Взгляните на себя в зеркало. Посмотрите, как вы красивы. Я вовсе и не пытался сравнивать вас с манекенщицами.

Эмма невольно рассмеялась:

– Боже, дело вовсе не в этом! Просто…

Маттео обвил ее талию обеими руками, продолжая смотреть на отражение Эммы в зеркале.

Она повернулась, на мгновение встретилась с Маттео взглядом и тут же отвела глаза.

– Извините… Просто все эти наряды напомнили мне о моем подвенечном платье.

«Каким же дураком я был, когда согласился нанять эту девицу! – думал Маттео. – Глупо было брать на себя ответственность за иностранку, которую я почти не знаю. У меня и без этого проблем хватает».

Однако что-то в этой женщине вызывало в нем желание защитить ее. Рука сама потянулась, чтобы утешить Эмму, но застыла в воздухе.

«Она моя наемная работница, а еще – сбежавшая невеста, только что разочаровавшаяся в своем женихе. Я должен держаться от нее подальше», – мысленно одернул себя Маттео и сказал:

– Я попрошу Андриену помочь вам снять это платье. Не обязательно примерять остальные.

– Все в порядке. Простите, я не ожидала, что так случится…

Маттео захотелось поскорее покинуть эту комнату, сбежать от Эммы, потрясающе прекрасной в лиловом шелковом платье с отделкой цвета слоновой кости, и от плещущейся в ее глазах боли.

– Я позову Андриену.

Эмма схватила его за руку.

– Не надо ее звать! Вы не поможете мне расстегнуть платье? Пожалуйста!

Странно, почему она так настойчиво отказывается от помощи Андриены?

Маттео расстегнул корсаж платья Эммы.

– Все наряды – потрясающие. Я с гордостью буду их носить. Дайте мне только время свыкнуться с тем, что на мне чужие платья.

Ее голос дрожал, как и она сама.

– Поговорим об этом, когда выйдем отсюда, – ответил Маттео и поспешил покинуть примерочную, испытывая сильное желание вернуться и заключить эту девушку в объятия.

Пять минут спустя она присоединилась к нему, ожидающему ее у входа в бутик. Вместо того чтобы вернуться к катеру, Маттео подвел Эмму к одному из лотков на пешеходном мосту и купил две порции венецианских пончиков «фрителла», продающихся только во время карнавала.

Эмма откусила кусок пончика и тихо ойкнула, когда густой заварной крем из него капнул ей на подбородок. А Маттео в этот момент охватило жгучее желание. Отчаянно захотелось сцеловать с губ Эммы крупинки сахара, поблескивающие в солнечных лучах. К счастью, глубокая грусть в ее глазах подействовала на Маттео отрезвляюще. Пора покончить с этим.

– Ничего не получится. Мне не следовало соглашаться на ваше предложение.

Эмма смахнула с губ крошки сахара и густо покраснела.

– Мне так стыдно из-за того, что я умудрилась заблудиться, и за то, что расклеилась в бутике. Обещаю, такое больше не повторится.

– Вам сейчас нужна не работа, а отдых, чтобы прийти в себя после всего, что с вами случилось.

Глаза Эммы наполнились ужасом.

– Но мне нужна работа. Я хочу работать!

Ну почему она не понимает, что он хочет сделать как лучше? Возникшее между ними взаимное влечение опасно для обоих.

– Зачем вам работа?

Эмма смяла опустевший пакет из-под пончиков.

– Мне нужны деньги, а еще я хочу сосредоточиться на своей карьере, чтобы забыть о событиях минувшего года.

– Ваш бывший жених, похоже, причинил вам много боли.

Эмма часто заморгала густыми ресницами и отвернулась, устремив взгляд на воды канала. Затем она повернулась и сказала:

– Да, его обман причинил много вреда мне и другим людям.

Интересно, почему Эмма сразу не раскусила этого мошенника? Почему позволила нанести себе душевную рану? Печальный опыт Эммы еще раз укрепил уверенность Маттео в том, что брак – дело нестоящее, потому что никому нельзя безоглядно доверить свое сердце: рано или поздно твой избранник тебя предаст.

В детстве Маттео восхищался приятелями своей матери, но все они уходили, тем самым доказывая, что он для них ничего не значил. В этом мире можно доверять лишь кровным узам!

– Почему ты собиралась выйти за этого человека замуж?

– Хочешь узнать, почему я не поняла сразу, каков он на самом деле? Мы познакомились прошлым летом, у нас завязался бурный роман. Через четыре месяца мы обручились. Он казался таким обаятельным, заботливым, очень много работал и даже иногда не являлся на назначенное свидание, но у него всегда находилась убедительная отговорка, и я его прощала. Я не замечала другой стороны его натуры – лживой и подлой.

– Четыре месяца явно недостаточно, чтобы как следует узнать человека.

Проходящая мимо группа туристов дружно рассмеялась над шуткой их гида. Эмма обернулась на смех, и Маттео заметил, что мочки ее ушей покраснели от холода. Не предложить ли ей свою шапку? Только этого не хватало! Ну почему он то и дело забывает, что она – нанятая им работница? Может, из-за того, что они успели полежать в одной постели – пусть даже всего несколько минут?

Губы Эммы задрожали. Она глубоко вдохнула и пояснила:

– Мне хотелось, чтобы у меня была своя семья.

В этих словах прозвучало такое вселенское одиночество!

Маттео, начавший замерзать, переступил с ноги на ногу.

– Вы его любили?

Конечно, это не его дело, но ему необходимо узнать ответ.

Эмма в смятении посмотрела ему в глаза и тут же отвернулась.

– Нам обязательно это обсуждать?

Она права. Но что-то заставило Маттео резюмировать:

– Должно быть, любили, раз собирались выйти за него.

Эмма помассировала виски длинными пальцами и зажмурилась.

– Наверное… Я уже ни в чем не уверена…

– А если бы свадьба состоялась, но вы однажды проснулись бы и поняли, что не любите этого мужчину, вы бы его бросили?