Однако не успел он добраться до своей двери, как за его спиной щелкнул замок и в коридор упал луч света. Мисс Ланд стояла на пороге в ночной сорочке, с распущенными волосами. Глаза ее были красными, а щеки – мокрыми. Выражение лица описать было бы затруднительно.

– Прошу прощения, если потревожил вас, мисс Ланд, – тихо сказал Ли, глядя в пол, чтобы не смутить собеседницу.

– Мистер Скорсби… Мистер Скорсби, я надеялась, что это вы. Простите… могу я спросить вашего совета? – сказала она и неловко добавила: – Мне больше не к кому обратиться. А вы, я уверена, джентльмен.

У нее был низкий голос, и звучал он ровно и нежно… Ли успел об этом забыть.

– Разумеется, мисс.

Прикусив губу, мисс Ланд быстро посмотрела направо, а потом налево.

– Не здесь. Не могли бы вы…

Она отступила в сторону и чуть шире открыла дверь.

Оба говорили очень тихо. Ли подхватил Эстер на руки и шагнул в узкую комнатку. Там было так же холодно, как и у него, но пахло не табаком, а лавандой, и одежда не валялась на полу, а была аккуратно сложена и развешана.

– Чем я могу помочь вам, мисс?

Она поставила свечу на полку над пустым камином и закрыла тетрадь, лежавшую на круглом столике, покрытом кружевной скатертью, рядом с чернильницей и пером. Потом пододвинула Ли стул.

Он сел, по-прежнему стараясь не смотреть на нее, – вдруг леди смущена и не хочет, чтобы кто-то видел ее слезы. Но тут он подумал, что если леди проявила достаточно отваги, чтобы затеять этот странный ночной разговор, следует уважать ее и не пытаться относиться к ней снисходительно. Он поднял голову: мисс Ланд стояла, высокая, стройная, неподвижная. На ее щеки ложился слабый отблеск свечи.

Ли ждал. Мисс Ланд, кажется, раздумывала, как сформулировать вопрос, сжав руки у губ и глядя в пол.

– Меня попросили кое-что сделать, – вымолвила она наконец, – и я боюсь сказать да… Возможно, лучше было бы сказать нет. Лучше не для меня, а для лица, обратившегося ко мне… с просьбой. Я не слишком опытна в таких вещах, мистер Скорсби. Вряд ли у кого-то есть подобный опыт… пока это не случится с ним в первый раз. Я здесь совершенно одна, и мне не у кого спросить совета. Я плохо объясняю. Мне так неловко беспокоить вас…

– Не нужно извинений, мисс Ланд. Не знаю, смогу ли я дать совет, который поможет вам, но я постараюсь. Если я правильно понял, лицо, обратившееся к вам с просьбой, надеется, что вы эту просьбу выполните, – иначе оно бы к вам не обратилось. И… и еще мне кажется, что лучше всего судить о том, хорошо это или плохо, может только само это лицо. И еще я думаю, что вам не стоит беспокоиться о том, что ваш отказ кого-то расстроит. Принимать во внимание свои цели и нужды – в этом нет ничего постыдного. Куда хуже делать то, что вы считаете нужным для другого человека, если вас саму это не устраивает. Ведь в деле, о котором мы говорим, замешаны вопросы чести, не так ли?

– Да.

– Такие дела никогда не бывают простыми.

– Поэтому я и обратилась к вам.

– Мисс Ланд, если вас просят о том, чего вы и сами хотите…

– Очень хочу.

– …и если это никому не причинит вреда…

– Я думаю, это может причинить вред… тому, кто меня попросил.

– Предоставьте ему судить об этом самому.

– Да, я понимаю… Да.

– Значит, достойным решением будет ответить согласием на просьбу обратившегося к вам лица.

Мисс Ланд стояла совершенно неподвижно – высокая, худая, неуклюжая девушка, в белой сорочке и босиком. Лицо ее было так беззащитно… Казалось, будто все ее чувства обнажены. Ум, честность, застенчивость, отвага и надежда перемешивались на нем так открыто, что Ли был тронут до глубины души. Еще немного, и он влюбился бы в нее. Она нежно прижимала к груди своего деймона. Ли видел, как изящно она преодолевает неуклюжесть юного тела… ибо она была еще очень юна. Как будет гордиться тот, кто завоюет ее расположение, подумал он. А еще подумал, что если ему когда-нибудь повезет заключить в объятия такое сокровище, он даже не взглянет никогда на бестолковую куклу вроде мисс Поляковой.

Внезапно мисс Ланд протянула ему руку. Он встал и ответил на пожатие.

– Я очень вам благодарна, – сказала она.

– Счастлив помочь, мисс, и желаю вам всего самого лучшего. Очень надеюсь, что вы больше не будете терзать себя по этому поводу.

Несколько ледяных секунд спустя Ли оказался в своей постели. Эстер прикорнула рядом на подушке.

– Так, – сказал он. – И что это сейчас было?

– А сам не догадываешься? Разумеется, ей сделали предложение. Брачное предложение, большой ты дурень.

– Да ну? Что ты будешь делать! И что я ей посоветовал?

– Согласиться, конечно.

– Надо же! Надеюсь, хоть это я сделал правильно.

На следующее утро Ли спустился к завтраку, состоящему из склизкого сыра и соленой рыбы. На протяжении трапезы все постояльцы мужского пола из кожи вон лезли, пытаясь поразить воображение юной библиотекарши. Мисс Ланд всем отвечала молчаливым презрением. Ни она, ни Ли ни словом не обмолвились о том, что случилось ночью.

– Настоящая ледяная королева, наша мисс Ланд, – заметил фотограф, когда она удалилась. – Очевидно, у нее очень высокие стандарты светской беседы.

– У нее воздыхатель в таможенном управлении, – сказал Васильев. – Вчера вечером после собрания я видел их вместе. А как ваши дела, мистер Скорсби? Вас уже засосало в омут политики?

– Да, – признался Ли, – приблизительно на минуту. Но потом я опомнился. Этот ваш Поляков – нехороший человек, я в этом уверен. Он что, действительно победит на выборах?

– Наверняка. Его единственный оппонент – нынешний мэр, а он трус и лентяй. Да, Поляков выиграет, и тогда у него появится идеальный трамплин, чтобы снова запрыгнуть в Новгородский сенат. К несчастью, теперь мы будем видеть его повсюду.

– Знаете, я кое-что вспомнил, – сказал Ли. – Он что-то говорил о ситуации в гавани, которая… с которой… Как же он выразился? А, вот: «с которой необходимо разобраться»! Уж не о том ли капитане речь, что никак не может вызволить свой груз? Вам об этом что-нибудь известно?

– Не знаю точно, что там происходит, но наши старые приятели, «Ларсен марганец», определенно имеют к этому отношение. Значит, и Поляков к этому руку приложил. Уверен, он и тут своей выгоды не упустит.

– Тогда как насчет небольшого… – начал Ли, но тут Эстер крепко укусила его за запястье.

Он с упреком посмотрел на зайчиху.