– Хорошо. Только никому ни слова. Понимаешь, Петр Иванович иначе меня убьет. Он уже меня чуть не убил. Такой злой был – ужас!

– Ты же знаешь: я – могила.

Вероника вздохнула с облегчением. С самого утра она сгорала от нетерпения рассказать Наташе обо всех своих вчерашних и сегодняшних приключениях, но угрозы ректора сдерживали ее. А сейчас, сидя напротив своей самой близкой подруги и глядя в ее взволнованные, полные сочувствия и решимости помочь глаза, она смогла себя убедить, что, когда Петр Иванович велел никому ничего не рассказывать, под «никому» он не имел в виду Наташу. И Вероника выложила подруге свою историю со всеми деталями, особенно подробно описав все, что касалось выигранного у Никиты пари. Как раз эта часть рассказа не вызвала у Наташи восторга, на который рассчитывала Ника. Подруга только качала головой, встревоженная плачевными последствиями. Но раскисать было не в правилах Наташи – ей не привыкать помогать набедокурившей подруге.

– Ну, раз профессор настаивал, что тебе надо применить что-то из G9°9, начни с семи положительных качеств, чего уж проще, – порекомендовала Наташа, проанализировав ситуацию.

– Пробовала, – махнула рукой Вероника, – только этим сегодня весь день и занималась. Не получается!

– Почему?

– Потому что у этого воображалы нет такого количества положительных качеств.

– Да ты что! У Никиты? Да я тебе с ходу десять назову. А если мы еще Леночку подключим, то и до двадцати дотянем.

– С Леночкой, может, и дотянем, – рассмеялась Вероника, – но ты же помнишь, чтобы механизм сработал, надо, чтобы я искренне считала эти качества замечательными. Я, а не вы с Леночкой.

– Ладно, – кивнула головой подруга, – тогда у нас есть второй способ. Ты же помнишь: лекцию Станислава Станиславовича по этой теме?

– Помню. Нужно, чтобы подопытный объект коснулся тебя с искренним сильным чувством, таким же, какое ты испытываешь в этот момент… Только этот способ, по-моему, неосуществим в нашей ситуации.

– Конечно, первый был проще… – Наташа задумалась. – Хотя ведь что это будет за чувство, не имеет значения, а это облегчает задачу. Например, вполне подойдет чувство благодарности. Вот смотри, завтра контрольная по физике. Реши на каком-нибудь листочке вариант Никиты. Потом передай ему этот листочек, невзначай коснувшись его руки. И дело в шляпе.

– Ой, Наташ, – опять рассмеялась Вероника, – ну, за уши же притянуто. Во-первых, даже если я решу тысячу контрольных за Никиту, этот чурбан не испытает никакой благодарности – ему это чувство незнакомо. А во-вторых, я-то с какой стати в этот момент буду преисполнена этой самой благодарности по отношению к нему?

– Ну, как с какой стати? С той стати, что если этот фокус удастся, то ты не будешь отчислена.

Вероника, вспомнив в очередной раз, какая опасность нависла над ней, перестала смеяться и попробовала взглянуть на план подруги конструктивно. Но план, как на него ни гляди, был так себе.

– Наташ, а какого-нибудь варианта понадежней у тебя нет?

– Ну, не знаю, – наморщила лоб подруга, – может, чувство голода тоже годится? Тогда завтра в столовой…

Вероника, не дослушав Наташу, опять разразилась безудержным хохотом:

– …невзначай, желательно неожиданно и резко, коснуться его руки, когда он будет идти с подносом, чтобы он опрокинул его на себя вместе с содержимым: тарелкой со спагетти или еще лучше горячим супом. Вот тогда мы точно одновременно испытаем жгучие искренние чувства: он – ярость, а я – злорадство.

– Да ну тебя, – рассердилась Наташа и ее веснушки. – Ника, ты просто невыносима. Я, чтоб не вылететь из Универа, хоть бы черта лысого поцеловала. А ей все хихоньки.

– Вот именно, я бы тоже лучше в черта влюбилась, чем в Никиту, – горячо выпалила Вероника, но видя, как искренне за нее переживает подруга, смирилась: – Ладно, Наташ, попробую завтра твой первый вариант – может, сработает?

– То-то же, – немного успокоилась подруга, – и, смотри мне, старайся!

Выработав какую-никакую стратегию, девушки вернулись к поглощению столовских деликатесов, которые изрядно подостыли, пока подруги были заняты беседой и не проявляли к ним интереса.

– Слушай, Наташ, – затронула еще одну тревожную для себя тему Вероника, решительно отодвинув тарелку с холодной гречкой, которая и в теплом-то виде не очень ее прельщала, – что ты думаешь об исчезновении Бегемотика?

– А что тут думать? – пожала плечами подруга, борясь с искушением поступить с гречкой так же, как Вероника. – Аристарх Вениаминович сказал, что тот не исчез, а в командировке.

– А откуда взялись слухи про всякие там «отравлен, раздавлен, задушен, найден в луже крови»?

– Слухи – они и есть слухи. Тем более ты сама не обнаружила никакой лужи крови в кабинете Петра Ивановича.

В кабинете ректора Вероника действительно крови не наблюдала, а вот на ботинке Аристарха Вениаминовича и на полу в аудитории № 12а какие-то подозрительные пятнышки были. Но рассказывать ли об этом подруге? Скорее всего, Наташа подумает, что две капельки, похожие на кровь только красноватым оттенком, могут быть чем угодно, но только не уликами страшного преступления. Допивая компот, Вероника прокрутила в голове еще раз все за и против и пришла к окончательному выводу, что пока грузить подругу маловразумительными догадками не будет.

Закончив с обедом, девушки вышли на улицу. Было уже темно, ведь долгота дня в декабре в Верхнетайгинске, расположенном лишь немного южнее Северного полярного круга, была всего шесть часов. Подруги не спеша направились в сторону своего общежития. Снег под ногами поскрипывал, почти пел, а мороз бодрил и приятно пощипывал щеки. Вероника любила прогулки по вечернему студгородку. На нее действовали успокаивающе исполины-сосны, застывшие в гордом величии по обеим сторонам дорожек кампуса, и холодные далекие звезды, видневшиеся в просвете крон. Ника почувствовала, как ее настроение становится безмятежным и безоблачным, как небо над головой…

– Ой! – вдруг вскрикнула она, ощутив толчок в спину. Вероника обернулась, чтобы понять, в чем дело, и тут же почувствовала, как об ее лицо ударилось что-то рыхлое, холодное и влажное и издало противный чавкающий звук. В следующую секунду она уже поняла, что и толчок в спину, и стекающая по щекам ледяная вода – это последствия попадания в нее снежков. Ника достала из кармана носовой платочек и начала вытирать лицо, ощущая, как ее захватывает жуткая смесь чувств: гнев и желание отмстить.

Наташа, которая тоже подверглась атаке, уже лепила в руках комок снега и через мгновение запустила его куда-то в сторону фонарного столба. По уверенному движению подруги Вероника поняла, что та уже заметила, где скрывается нападающий. Ника проследила траекторию снежка, который, к ее огромному сожалению, не достигнув цели, разбился о ствол сосны. Через секунду из-за ствола показалась самодовольная физиономия Никиты и тут же вернулась на исходную позицию, чтобы не стать жертвой очередного снежка, запущенного Наташей.