– Зачем я вам? – спросила Арин, медленно приходя в себя. – Правда, после событий прошлого дня мне нечему удивляться. Может это какая-то игра?

– Мы далеки от игры, моя дорогая, – холодно ответила Венера, – мне просто интересно было посмотреть на ту, которую выбрала Великая сила.

– Выбрала… меня? Зачем? – удивилась девушка. Наступило непродолжительное молчание.

– Для выполнения миссии. Тебе всё расскажет твое зеркальное отражение…

– Боже мой, я ничего не понимаю…

– В тебя, по велению Высшей силы внедрена стихиалия12, частица духа любви, – сухо ответила Венера, гладя подошедшего к ней оленёнка. – Стихиалия – идеальный исполнитель, призванный выполнить функцию, ради которой её внедрили. Правда, язва еще та, но думаю, вы поладите.

– В меня кто-то поселён? – изумленно спросила Арин, прислушиваясь к своим ощущениям. – Зачем?

Венера, удовлетворив свое любопытство, больше не желала продолжать общение. Она пожала плечами, и отвернулась.

На её лице играла загадочная улыбка, разгадать которую Арин, была не в силах. Все казалось сказочным сном с искусственными пейзажами и загадочными персонажами, стремящимися запутать всё больше. Они могли лишь ходить кругами, гипнотизировать и напускать тумана, но Арин не хотела расставаться с реальностью. Она чувствовала, что никто из окружающих не заинтересован в том, чтобы объяснить происходящее…

– Здравствуй Арин, – прозвучал в голове девушки вкрадчивый, и довольно приятный голос, – называй меня Нира. Я – твоё зеркальное отражение.

Арин вздрогнула. Она сейчас в полной мере ощутила себя душевнобольным человеком, разговаривающим с голосом в голове. Но всё-таки нашла в себе силы, чтобы ответить:

– Здравствуй. Судя по тому, что я общаюсь с невидимой сущностью, значит, я и вправду больна?

– Не переживай, – холодно ответила Венера, подплыв ближе. – Выполнив задание, Нира исчезнет. Прими это, как должное…

Венера щёлкнула пальцами.

Всё вокруг закружилось. Цвета хаотично перемешивались, в ушах звенело, глаза неприятно жгло, словно в них попал песок…

Тело Арин сотрясла судорога. Отреагировали приборы, врач и вбежавшая в палату медсестра бросились на помощь. Давление на мониторах начало расти, девушка открыла глаза. Зелень зрачков была необыкновенно яркого цвета. Взгляд был взглядом человека, спокойного, отдохнувшего, без признаков телесного недомогания. Мать, подбежавшая к кровати, рухнула на колени, не в силах даже произнести слова благодарности Богу за чудесное возвращение ей единственного чада. Но встретившись взглядом с дочерью – отшатнулась. Чужой взгляд…

– Это не моя дочь… её глаза! Они изменили цвет! – потрясенно прошептала она.

Врач радостно воскликнул, не понимая потрясение матери:

– Мадам Леруа, наметилась положительная динамика. Ваша дочь пришла в себя!

Арин непонимающе смотрела на родителей. Её глаза были пусты.

«Я жива? – пронеслось в её голове – Значит, это был всего лишь сон?»

***

Пространство помрачнело. Великая сила оглядывала свои безграничные владения. Галактики отряхнули наряды, почистили рукава спиралей, звёзды взорвались, фейерверком отправляя в космическое пространство пыль. Несколько Сверхновых приготовились к смерти, самой грандиозной смерти в царстве энергии. Великая, эта дань тебе… Космический круговорот рождений и смертей. Шелуха, в которую завернулась звезда, последнее платье обреченной, очень скоро разлетится облаком, даря пространству кальций, железо, кремний, серебро…

Но это всего лишь куколка, из которой родится бабочка, новая галактика с нейтронной звездой в центре. Разбегайтесь, братья и сёстры, фронт ударной волны сметёт на своём пути всё, а радиация добьёт планеты с песчинками аминокислот, существ, взращённых заботливым провидением.

– Вот где ад! – с восхищением прошипела Великая сила.

– Звёзды дрожат, пытаясь спрятаться от удара, – Материя запульсировала, – они собираются покинуть рукава галактики.

– Без моего разрешения никто не покинет своего места…

Темная энергия сильнее сжала окраины галактики, не давая звездам покинуть её.

– Угомонитесь, – приказала она.

Пространство потряс термоядерный взрыв.

– Какая яркая смерть, – восхищенно произнесла Великая сила.

Материя содрогнулась, заколыхалась. Забили галактические фонтаны. Спаявшиеся воедино атомы, химический коктейль, мощным порывом был выброшен в межзвездное пространство.

– Да… – Тёмная Энергия с восторгом поглощала Материю.

Косой дождь зарядил со страшной силой. Ощущение глубокой осени тоской закралось в душу. Казалось, что жизнь по капле уходит из окружающего мира, опустошая реальность. Гнетущее чувство, растущее в душах, подобно чёрной дыре. Мир всегда кажется безликим и тусклым, когда жизнь близкого человека зависит от времени больше, чем от надежд.

– Девочка моя, – отец гладил тёмные кольца волос Арин. – Ты скоро поправишься, и мы опять будем вместе.

Арин с надеждой смотрела на родителей. Постаревшие, осунувшиеся лица. Сгорбленные позы, бесконечное ожидание в глазах.

– Да, я снова буду здорова, – ударения на последнем слове ни заметил никто.

Но только Арин понимала, насколько ей это необходимо. Одна мысль не выходила у неё из головы: «она находится во власти какого-то потустороннего создания, делящего с ней мысли и чувства». Повинуясь слепому инстинкту, она мечтала о единственной возможности спастись – это сходить на исповедь и причаститься. Родители, конечно же, не понимали её терзаний.

– Скоро приедёт Френк, он очень огорчён твоей болезнью, – продолжил ласково отец.

– Ты ему сообщил? – забеспокоилась Арин.

– Конечно, он же не чужой нам человек! Всё, что касается тебя, касается и его.

– Ты прав, папа, но я не хотела, чтобы он видел меня в таком неприглядном виде…

– Глупости! Вспомни – в болезни, и во здравии…

– Да, да, да, – обреченно пробормотала она.

Арин отвела глаза от участливого взгляда родителя. Френк Уэлмер – молодая звезда военного ведомства, в котором отец занимал не последнее место. В нём было всё – молодость, стремление к достижению цели, огромные перспективы, достойные родители, то есть всё, что могло составить блистательную партию единственной и горячо любимой дочери генерала Леруа. Только Арин, поначалу восхищавшаяся бравым военным, сейчас всё с большим беспокойством ждала скорой свадьбы. Чтото в нём отталкивало, беспокоило. Но что? На этот вопрос не было ответа. Наверное, она его всё-таки не любила.

Вовремя вошла мама, держа поднос с едой, прервав грустные размышления. Она старалась окружить дочь заботой, стремясь своей теплой ладонью отводить новые беды…