Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Именно Бернар, необычная личность, который, кроме всего прочего, будет активно развивать культ Девы Марии и впервые использует выражение «Наша Госпожа» (фр. Нотр Дам) для Девы Марии, – именно он будет регламентировать орден Храма, придавать ему форму, передавать учение и, возможно, его миссию.
Итак, у нас есть действующие лица – девять рыцарей, которые в 1118 году в Иерусалиме начинают охранять дороги. По прошествии десяти лет пятеро из этих девяти возвращаются во Францию, прочие остаются на Востоке. Кто-то из прибывших в Европу отправляется со срочными докладами к папе. Тут же назначается церковный собор – Собор в Труа.
Продолжают происходить события, привлекающие наше внимание: созывается собор, чтобы положить начало ордену. Это любопытно, такого никогда не бывало! Когда хотели создать орден, все происходило гораздо проще: просили разрешения, получив разрешение, устанавливали светские нормативы, по которым собирались управлять орденом, а когда эти нормы утверждались, орден начинал действовать. Но созывать собор – это действительно странно. Мало того, участники собора – все люди первой величины. Создается ощущение, что требовалось запустить этот проект на самом высоком уровне и придать ему исключительную значимость.
Когда Собор открывается, Гуго де Пайен, первый рыцарь, считавшийся основателем, излагает свое желание: начав с девяти первых рыцарей, создать орден, отличительной особенностью которого будет единство монашеского и воинского начал. Разрешение получено, и Бернару поручается разработать устав ордена.
Как мы видим, все очень просто, история кажется ясной. Но есть моменты, которые не очень-то стыкуются. Мы так и не знаем, для чего эта поездка на Восток, откуда желание там обосноваться. Мы можем спросить себя, например: если эти рыцари только и хотели, что охранять дороги, почему они просто не примкнули к госпитальерам, которые занимались тем же самым? Ведь вместе, объединив усилия, они гораздо лучше смогли бы выполнять эту задачу. Но, за исключением того, что тамплиеры заботились о дорогах, они не вели жизнь воинов – по крайней мере, на Востоке. В то время как король Иерусалима Балдуин вступал в сражения чуть ли не каждый день, лицом к лицу с врагами, тамплиеры оставались в своем уединенном убежище. Они жили как монахи. Нужно было охранять дороги? Они охраняли. Но, выполнив задачу, тут же запирались в своей резиденции.
Король Иерусалима Балдуин II отдает в распоряжение Гуго де Пайена и Годфруа де Сент-Омера часть своего дворца на месте бывшего храма царя Соломона
Миниатюра из «Истории деяний в заморских землях» Вильгельма Тирского.
XIII в. Национальная библиотека Франции, Париж. Фото репродукции
Более того, поскольку жили они на месте бывшего храма Соломона, то в течение этих десяти лет они раскапывали подземные помещения храма. Слишком много места для девяти рыцарей, к тому же давших обет бедности! Для чего столько места, столько комнат, для чего раскапывать конюшни, внутренние помещения, для чего просить все новые и новые части дворца, пока он полностью не окажется в их распоряжении?
Это все детали, которые, если не уделить им внимания, останутся незамеченными, а история пойдет своим чередом. Но если мы обращаем на них внимание, то все время возвращаемся к вопросу: почему?
Известно, что тамплиеры начинают получать пожертвования, что многие впоследствии к ним присоединяются, многие им помогают. Но как быть с теми пожертвованиями, которые они получали еще до того, как орден был создан? Люди, которые делали пожертвования, – почему они их делали? Кому шли эти дары, если ордена еще не существовало ? Что происходило? Что здесь готовилось? Действительно ли орден возник спонтанно, или за этим стояло что-то, что поддерживало весь этот процесс, а в определенный момент вывело его на поверхность?
В чем заключается миссия тамплиеров? На первый взгляд, она предельно ясна: заботиться о дорогах, защищать паломников, потом создать орден монахов-воинов, и все для тех же целей – для защиты Гроба Господня, для защиты религии, для защиты традиций Запада… Но нам такая миссия кажется слишком простой, слишком похожей на миссию других орденов, существующих к тому времени. Какая нужда создавать для этого особый орден, да еще мобилизовать для его учреждения практически всю западную церковь – ведь на том знаменитом соборе в Труа, где было провозглашено создание ордена Храма, собрались все?
Мало того, в последующие двадцать лет после основания ордена тамплиеров начинают, как по волшебству, возникать ордены того же типа, в которых монахи – это не только монахи, но также и воины.
В древних цивилизациях, как на Востоке, так и на Западе, существует такое понятие, как воин-жрец. Например, в Индии, когда речь идет о четырех знаменитых индийских кастах (не о социальных кастах, которые мы знаем сегодня, но о древних кастах духовного плана), мы видим, что жрец и воин составляли единое целое. Жрец – это тот, кто знал и оглашал законы, кто придавал упорядоченность формам жизни. А воин защищал эти законы ценой собственной жизни. Единство между этими двумя типами людей было столь тесным, что порой оба качества объединялись в одном человеке.
На Западе Платон в своем «Государстве» говорит о «золотых» и «серебряных» людях. «Золотые» люди – это мудрецы, «серебряные» люди – воины. Снова – монахи и воины. И требуется тесное единство между ними, чтобы государство, о котором говорит Платон, могло развиваться. Есть ли нечто подобное у тамплиеров?
Иногда кажется, что первые десять лет, которые эти рыцари проводят на месте храма Соломона, посвящены не только раскапыванию нового пространства для более комфортного жилья. Кажется, будто они ищут что-то. От всех их поездок, встреч, указаний возникает ощущение, что они стремятся спасти нечто чрезвычайно ценное.
Некоторые авторы прямо заявляют: то, что тамплиеры стремятся спасти, то, что они так долго ищут и что, предположительно, находят в Иерусалиме, – это Ковчег Завета со Скрижалями Закона внутри.
Если мы хотя бы чуть-чуть отойдем от мертвой буквы, к которой привыкли, то сможем припомнить слова из книги Бытия: «И создатель сказал – я создал этот мир по числу, весу и мере». Возникает впечатление, что мир строится в соответствии с математическим Законом, который правит всей вселенной, что Великий Творец основывался на нескольких изначальных и неизменных архетипах.
Конечно, этот Закон находится на высоте того, кто способен его истолковать и исполнить. А мы же – мы просто люди, и со своей научной точки зрения мы способны лишь смутно разглядеть ограду Закона, стараясь доступными нам средствами постичь, каким же он может быть.
Время от времени «судьба» благоволит какому-то исследователю, и он «открывает» то, что искал на протяжении долгих лет. Что интересно, он находит это неожиданно, почти всегда случайно – и вот сделан еще один шаг в направлении Универсального Закона, к пониманию которого стремились прийти мудрецы всех времен. И если мы согласимся, что не все люди одинаковы и по своему уровню эволюции, и по своей способности понимать, и по своему развитию, причем не столько интеллектуальному, сколько внутреннему… Если мы примем это, то сможем допустить, что некоторые выдающиеся мудрецы могли подойти к этим законам ближе и передавали эти знания, как говорится, из уст в уста, строго следя, чтобы они не попали не в те руки. Ведь ужасно, когда знания подобной важности попадают к тем, кто не умеет правильно ими распорядиться. Это все равно что отдать мощное оружие в руки ребенка…