Сходство это столь значительно, что позволяет предположить: тамплиеры, бывавшие на Востоке, могли там почерпнуть эти знания и вследствие их практичности потом применить. Или же можно представить себе, что мы имеем дело с эффективной системой, опиравшейся на некие высшие знания; возможно, с помощью этой системы во все времена организовывались определенные группы людей, и в очередной раз она нашла свое отражение у тамплиеров.

Платон в своем «Государстве» рисует утопическую схему идеального мира. Он говорит нам о «золотых» людях, обладающих мудростью, мистическим знанием, о «серебряных» людях – стражах, защищающих идеальное государство. Они являются воинами не только потому, что выходят на войну, но и потому, что защищают государство. Рассказывает он и о «медных» людях, ремесленниках и торговцах – тех, кто покупает и продает, кто производит самые разные продукты и вещи. Платон говорит еще и о «железных» людях, которые в символическом смысле связаны с другими аспектами того, что принято называть железом, то есть с Землей; это те, кто занимается земледелием, скотоводством.

Тамплиер на коне

Фрагмент фрески в часовне тамплиеров. XII в. Крессак-Сен-Жени, Франция

Мы могли бы вспомнить и римлян, и цивилизации доколумбовой Америки, и повсюду увидели бы это четырехчастное деление.

Рыцари-воины, те, кто сражался, кто выходил на войну, должны были быть преимущественно благородного происхождения, поскольку речь шла о командирах. Почти все они во время боевых действий направлялись на руководящие посты. Ополченцам же, сержантам и оруженосцам хорошего происхождения не требовалось. Выбирались рыцари-дворяне, поскольку для них нужен был иной процесс обучения и формирования по сравнению с монахами – меньше подготовки, меньше испытаний. Кроме того, именно их выбирали еще и потому, что они были воспитаны в благородных, добропорядочных семьях, и уже это в некотором смысле гарантировало их достойное поведение.

Они, как и все тамплиеры, не имели права на личное имущество, но могли располагать имуществом ордена Храма по необходимости, для выполнения поставленных перед ними задач. Это означало, что рыцарь имел в своем распоряжении три лошади и одного оруженосца, который ему во всем помогал. Этот оруженосец мог быть членом ордена, а мог быть внешним наемным работником. Если тамплиер платил оруженосцу, то не имел права поднять на него руку. С оруженосцем из ордена было по-другому, все оставлялось на усмотрение рыцаря и его совести. Если оруженосец, работавший за вознаграждение, в чем-то не устраивал рыцаря, то проще было отказаться от его услуг и найти другого, а не наказывать его.

Эти воины, даже будучи приняты в орден, даже пройдя все испытания и дав при вступлении обещание соблюдать все, что орден предписывал соблюдать, не были монахами в полном смысле слова. Нет, они не были и мирянами, но задачи их были скорее внешними, нежели внутренними, потому что они все время были на виду, всегда в соприкосновении с миром, с его жесткой стороной – сражениями, столкновениями, болью, голодом, холодом и смертью. Сотни, тысячи их остались в могилах, гробницах, на кладбищах по всему свету.

Воины могли принять на себя обязательство служить в ордене пожизненно или только определенный период: они могли вступать в орден на пять, десять, пятнадцать или двадцать лет – словом, срок службы мог быть ограничен.

Вступая в орден, монахи давали клятву, вкладывая в нее всю душу, а боевые рыцари давали обещание. Они брали на себя обязательство всеми силами выполнять определенные задачи и определенные требования.

Требования были общими: послушание – не владеть личными благами, уважать обычаи и традиции тамплиеров; охранять Святую Землю и защищать христиан в любой части мира, повсюду, где бы им ни понадобилась помощь. Но это было обещание на время, и когда по истечении нескольких лет договор был исполнен, обещание тоже считалось исчерпанным.

С монахом ситуация была другая, монах приносил обеты, давал клятву. Таким образом, мы имеем дело с двумя разными типами принадлежности ордену. Монах, видимо, теснее соприкасался с самим сердцем ордена.

Капелланы появились в качестве определенной иерархии внутри ордена по простой причине: с самого начала в орден принималось большое число отлученных от церкви и иных потенциально опасных личностей.

Видимо, задача капелланов изначально была очень простой: на войне им приходилось посещать раненых, помогать умирающим – то есть делать то же самое, что делает на войне любой армейский священник. Когда они оставались в домах, в монастырях, в крепостях, то выполняли свои обычные задачи – служили литургию.

Но есть одна чрезвычайно важная задача, которой обычно уделяется очень мало внимания. Капелланы отвечали за процесс обучения в ордене. Это они передавали знания, наставляли братьев-ремесленников. Это они владели познаниями в строительстве, в геометрии, прекрасно разбирались в разных видах искусства, в разных областях науки. Это они вели обучение в сфере религии, передавали знания о том цивилизационном аспекте развития, который собирались осуществить. Иными словами, вся живая традиция, вся задача передавать лежала на плечах капелланов ордена. И эта их задача, как мы интуитивно чувствуем, была столь же важна, как задача «золотых» людей Платона. То были настоящие жрецы, настоящие мудрецы, настоящие хранители, отвечавшие за то, чтобы цепь не прерывалась.

Обычно неизмеримо больше внимания уделяется военному крылу тамплиеров, рыцарям, а роль священников-тамплиеров остается менее заметной и более скромной. Но несмотря на это я позволила себе немного изменить порядок и, опираясь на Платона, предположить, что именно эти монахи, собственно говоря, и были «золотыми» людьми, а рыцари-воины были стражами, «серебряными» людьми, теми, кто не разрабатывает законы, но берет на себя обязательство позволить им осуществиться. Они не так умны, чтобы представить себе новые формы цивилизации, чтобы овладеть великими знаниями, но они берут на себя обязательство защищать их, служить им. В этом заключается их главная задача.

Институт капелланов в ордене создается после папской буллы 1163 года, когда полностью формируется внутренняя структура ордена.

Изначально тамплиеры имели неограниченную свободу, они зависели только от Великого магистра и папы. Руководство диоцезов[2] не имело над ними никакой власти, и их свобода была огромна. Кроме того, они имели право даровать отпущение грехов, и когда кто-либо из тех опасных людей приходил на исповедь, то, если это считали приемлемым, ему не только отпускали грехи, но и принимали в орден.

С середины XIII века капелланы при вступлении в орден проходили те же самые этапы, что и рыцари, то есть начальный этап обучения (ученичество, послушничество), испытания, давали те же самые клятвы, обеты, участвовали в тех же церемониях.