«Неужели все из-за Кости? Она и в самом деле любит его так, что другие парни для нее ничего не значат? Или все-таки лукавит? Женщины, они такие искусницы в этих делах».

– Я не могу сказать. – Она покачала головой.

– А ты знаешь?

– Мне нельзя ничего говорить. – Наташа глянула на него так же умоляюще, как в клубе.

Она просила оставить ее в покое и тогда, и сейчас.

– Почему?

– Следователь запретил.

– Да, я понимаю. Мне просто интересно.

– Если Михаил Антонович твой отец, то он сам тебе все расскажет.

– А ты в этом сомневаешься? – с улыбкой осведомился Артем.

Не поверила ему Наташа, потому и отказала во взаимности. Но ничего, скоро она убедится в том, что Артем ей не врал, и смилуется над ним. Возможно, домой они уедут вместе. Артем совсем не прочь был показать этой девушке, как живет сын миллиардера.

Следователь производил впечатление законченного неудачника. Худощавый, располагающей внешности, но запущенный. Форма вроде бы и не мятая, но стрелки на брюках утратили первозданную остроту. Лицо выбрито до синевы, но волосы сальные, не мытые дня три-четыре. Брови бы ему подстричь не мешало, а то волосинки выпирают, как и из носа.

Хорошо видно, что некогда ему заниматься собой. В семье наверняка нелады, зарплаты не хватает, а взятки брать страшно.

– Товарищ майор, вы спрашиваете меня о том, в чем я сам пытаюсь разобраться, – нехотя роняя слова, проговорил Матвеев. – Начальник службы безопасности выясняет, откуда у киллера взялся пропуск.

– Пропуск – это, конечно, интересно, а как он прошел через пост охраны перед приемной?

– Начальник охраны как раз собрал пятиминутку. Парню, дежурившему на входе, позвонили и сказали, чтобы он зашел в кабинет.

– Кто позвонил?

– Выясняем, – сказал Матвеев и поморщился.

Он и сам понимал, что противник переиграл его по всем статьям. Скорее всего, был подкуплен кто-то из охраны, возможно, сам начальник. С этим, конечно, удастся разобраться, но если бы не Наташа, то поздно было бы пить «Боржоми».

– Вы, конечно, понимаете, что люди, которые пытались покончить с вами, обладают очень большими возможностями, – сказал Зиньков.

Изо рта у него неприятно пахло, поэтому Михаил Антонович старался держаться от него подальше. Руки на стол бизнесмен не клал, держал их перед собой, скрестив на груди пальцы. Это была старая привычка.

– Я очень хорошо это понимаю.

– Возможно, против вас задействован ваш же административный ресурс.

– Боюсь, что так и есть.

– А ведь с вами можно было расправиться гораздо проще. Например, посредством снайперского выстрела.

– Это уже все домыслы.

– Но вас хотели убить из пистолета. Вы не находите это странным?

– Нисколько.

– Такой способ убийства довольно распространен, с этим не поспоришь. Но вас хотели убить именно в тот момент, когда вы стояли у окна, стекло в котором было подпилено.

– В смысле?.. – Михаил Антонович удивленно повел бровью.

– Думаю, алмазным диском. Очень хорошим, тонким. Такие в строительных магазинах не продаются. Вы должны были выпасть из окна, но вместо вас в полет отправился сам киллер.

– Что-то я вас не совсем понимаю.

– Да я и сам теряюсь в догадках. Или это ритуал был такой. Возможно, киллер не собирался стрелять, всего лишь хотел прижать вас к окну. Стекло не выдерживает вашего веса, и вы падаете с тридцать шестого этажа.

– Я бы не стал прижиматься к стеклу.

– Значит, киллер собирался вас толкнуть.

– Нет, он хотел стрелять. Если бы не Наташа, точно пальнул бы.

– Наташа толкнула киллера прямо на вас.

– Хорошо, что она вообще смогла его толкнуть.

– Она занимается айкидо.

– И что?

– Да, в принципе, ничего. – Зиньков легонько ущипнул себя за подбородок. – Странно все это. Ладно, киллер с пистолетом прорвался к вам, чуть не выстрелил. А стекло было подпилено заранее. Как это могло произойти?

– Будем разбираться, – хмуро пробубнил Михаил Антонович.

– Неладно у вас тут с охраной.

– Расслабились.

– Давно ничего подобного не было?

– В этом тысячелетии точно ничего не было.

– Ничего-ничего?

– В двухтысячном году я был уже очень известным человеком. Если бы на меня покушались, то об этом написали бы газеты.

– А в девяностых было?

– Ну, в девяностых… – Матвеев фыркнул. – В те дивные времена чего только не было.

– По нескольку врагов сразу, попробуй отбейся, да?

– О чем это вы?

– Да всё мысли о подпиленном стекле покоя не дают. Может, это песня из другой оперы? Сегодня на вас один враг покушался, а завтра собирался напасть другой. Или даже сегодня. Я так понимаю, Наташа ваша уборщица?

– Правильно понимаете.

– Почему в момент нападения она оказалась в вашем кабинете?

– Я заметил грязь на стекле, попросил ее вытереть.

– Грязь на стекле?

– Она вылетела на улицу вместе с ним, – с усмешкой проговорил Михаил Антонович.

– А что именно там было?

– Сальные пятна. В общем-то, мелочь.

– Наташа убирается каждое утро.

– Она могла и не заметить. А может, и сама оставила пятно. Вытирала одну часть стекла, оперлась грязной рукой о другую.

– Может, она нарочно не заметила? Или специально оставила?

– Зачем?

– Чтобы оказаться с вами наедине.

– А смысл?

– Может, она собиралась вытолкнуть вас из окна?

– Она обыкновенная уборщица. Зачем ей меня выталкивать из окна?

– Я обязан рассмотреть все версии.

– Очень хорошо. – Михаил Антонович ввел в компьютер пароль, открыл базу данных по сотрудникам. – Так, Селиванова Наталья Георгиевна, девяносто пятого года рождения, Тюменская область, поселок Давыдовский, улица Красногвардейская, дом шестнадцать. Образование среднее, владеет английским языком, черный пояс по айкидо. В тринадцатом году поступила в университет правосудия. – Матвеев добродушно усмехнулся. – Я так понимаю, она теперь должна заканчивать второй курс. Если не отчислили. Но это вряд ли. Девушка, я вижу, целеустремленная. Английский язык, черный пояс…

– А работать она у вас когда начала?

– Как только в университет поступила, так и пришла на полставки. Утром убралась – и на занятия.