Казалось, лэрда Уэста попросту покидали силы. При этом очень стремительно. К концу четвертого дня изнурительного путешествия его лицо превратилось в осколок. Хотя чему удивляться? В редкие минуты остановок он практически ничего не ел, ссылаясь на отсутствие аппетита, выпивал лишь чашку крепкого чая и нехотя перекусывал белым сухарем. Тем временем как я, не понаслышке знакомая с голодом, ела за двоих. И почти всю дорогу спала.

Накопившиеся обида и усталость отбили у меня всякое желание общаться с мужем. А тот рьяно сражался с дремотой и явно боялся провалиться в сон. С чего я взяла? Да стоило его глазам начать слипаться, а истоме завладевать сознанием, как он вздрагивал и снова стеклянными, а порой и безумными глазами всматривался вдаль. И это было крайне странно...

Тем не менее он не срывался на мне, не приставал с вопросами. Лишь однажды у нас состоялся разговор на повышенных тонах:

– Мы можем остановиться в более приличном месте? Я заплачу, – однажды раздраженно бросила я, едва увидела, что карета притормозила у очередного злачного трактира.

– Не можем, – зло отрезал он и без каких-либо объяснений вышел на улицу.

Я вновь безропотно последовала за ним. В душе продолжала теплиться надежда, что все изменится с прибытием в родовое имение Уэстов. А пока приходилось смиренно терпеть, изображать из себя покладистую жену и ждать, когда же прояснится, что ему понадобилось от черной вдовы.

После пяти дней тряски по ухабистому и размытому дождями почтовому тракту мы наконец-то свернули на необычайно длинную подъездную дорогу. По обе ее стороны возвышались деревья, походившие на многовековые статуи. Но не безмолвные. При малейшем ветре их листья начинали шелестеть, тихо перешептываться, делиться друг с другом последними новостями. Глядя на неохватные стволы, я невольно поражалась величию и мощи деревьев. Однако лэрд Уэст, казалось, не замечал окружавшей нас красоты. Словно она ни капельки не трогала его заледенелое сердце.

Тенистая аллея вела к роскошному старинному особняку, скрытому от чужих глаз в глубине раскинувшегося на многие мили парка. Я восторженно ахнула, едва увидела его во всей красе, а супруг даже не попытался узнать, что вызвало у меня столь бурную реакцию. Разве он не должен был сейчас хвастаться владениями, в которых не так давно стал новым хозяином? Или как минимум радоваться вместе со мной? Однако супруг с бесстрастным выражением лица продолжил сидеть, откинув голову на спинку скамейки.

Мои предположения, как и фраза о запустении из статьи, оказались ложными. Трехэтажный особняк находился в прекрасном состоянии и поражал своими размерами, архитектурным стилем и великолепием. Белый каменный фасад, терраса с колоннами... Ничего более прекрасного мне прежде не доводилось видеть. И мысль о том, что именно я стала хозяйкой этого удивительного особняка, неустанно грела душу.

Чтобы попасть на территорию поместья, следовало преодолеть высокие двустворчатые кованые ворота и пост охраны. Вскоре карета остановилась у широких мраморных ступеней. Наша непростая поездка подошла к концу, но положила начало другому путешествию – семейной жизни. И кто знал, как долго она продлится…

С каждым мгновением меня все больше охватывало волнение. Я сделала глубокий вдох, желая унять так некстати расшалившиеся нервы, и натянула повыше перчатки. Зачем, сама не поняла. Не прошло и минуты, как дверца открылась. Я спешно выбралась из экипажа и с благодарностью приняла руку возничего. Лэрд Уэст вышел вслед за мной и, не обращая на меня никакого внимания, шаткой походкой стал подниматься по лестнице. От подобного поведения я пришла в изумление, которое быстро сменилось негодованием.

«Это еще что такое?! Забыли о правилах приличия? Или в своих владениях можно делать, что вздумается? – ругала я несносного мужа на чем свет стоит. – Что ж, придется заняться вашим воспитанием, лэрд Уэст!»

Но позже. Сегодня мне было не до этого. От усталости я с трудом держалась на ногах. Все мысли сводились к тому, чтобы поскорее оказаться в теплой постели и забыться крепким сном. И никаких преград для этого не видела.

Парадная дверь распахнулась еще до того, как нога лэрда Уэста ступила на верхнюю ступеньку. А в следующее мгновение мужчина скрылся в стенах особняка. В очередной раз мысленно выругавшись, я прибавила шагу и вскоре переступила порог нового дома. Пораженная его великолепием, ощутила легкое головокружение. Я догадывалась, что подобная роскошь существует в природе, но не думала, что когда-нибудь к ней приближусь.

Просторный ярко освещенный холл благодаря настенным бра и зеркалам в широких позолоченных рамах казался огромным. Мраморный пол был начищен до блеска и походил на одну большую зеркальную поверхность. В ней отражался свет от старинных люстр, свисавших со сводчатого потолка, который украшала причудливая и элегантная лепнина. Величественная лестница, уходившая куда-то ввысь, поражала своей белизной. У ее подножия я и обнаружила мужа, отдававшего какие-то указания светловолосому мужчине в черной, с серебряными пуговицами ливрее.

«Дворецкий», – подумала я, но мешать их беседе не стала, продолжила дожидаться, когда хоть одна живая душа в этом доме вспомнит обо мне. Муж вспомнил. Указал на меня старшему лакею легким кивком и направился в правое крыло особняка. Да уж, хорош супруг, ничего не скажешь!

Однако стоило ему скрыться из виду, как раздался лязг металла, ужасный грохот, а вслед за ними мужской вскрик, сменившийся через мгновение покряхтываем и крепким словцом.

Поскольку злорадства у меня не было в крови, я сильно перепугалась за мужа. Хотя на долю секунды в голове промелькнула мысль, что возмездие за неприемлемое поведение все же настигло его.

– Лэрд Уэст! Помощь не требуется? – одновременно, словно по чьей-то команде, взволнованно проговорили мы со старшим лакеем.

– Вы только и делаете, что помогаете! – в негодовании воскликнул он и хлопнул какой-то дверью.

Фраза без сомнений была адресована мне. Однако то, что ничего страшного с ним не случилось, несомненно радовало.

Джерард, именно так представился дворецкий, показался мне весьма добродушным человеком. Его глаза, в отличие от глаз здешнего хозяина, лучились теплом, а в голосе слышалось искреннее сочувствие и желание оказать хоть маломальскую помощь.

– Нира Элейн, позвольте показать вам ваши покои, – услужливо проговорил он и после моего кивка жестом указал следовать за ним.

Мы поднялись на третий этаж и направились вглубь коридора. Где спальня моего «драгоценного» супруга, спрашивать не стала, поскольку меня это не особо заботило. Со временем все равно узнаю. А раз он не проявлял ко мне никакого интереса, волноваться было не о чем.

Я вертела головой по сторонам, желая как можно лучше все рассмотреть. Вот только рассматривать было нечего. Стены, драпированные бежевым шелком, украшали лишь магические светильники в виде изогнутых рожков. Исходивший от них яркий белый свет разгонял по углам тени, не позволяя страху зародиться в груди. Но меня тревожило сейчас совсем другое. Этот коридор разительно отличался от тех, которые мне доводилось встречать ранее в богатых домах.